Приманка. Андрей Иванович Клепаков

умереть, вот рак и возник. Наши желания имеют тенденцию исполняться.

      – А какого хрена не исполнилось желание, чтобы она полюбила?

      – Андрей, я просила уменьшить эмоциональность. Эмоции мешают ясности мышления. Что до поздней любви, то, конечно, вы не одиноки в этом несчастье. Развитие личности не всегда проходит последовательно и гладко. Бывают задержки некоторых этапов, сбои и аберрации.

      – Ну и что? Ну не повезло мне, с задержкой развития оказался. Дальше-то что?

      – Вот здесь ваша главная ошибка и заключается. И мне хотелось бы, чтобы на этот вопрос вы сами и ответили.

      – Какой вопрос? – не понял я.

      – Почему желание смерти, даже в тех условиях, которые вы посчитали для себя неприемлемыми, было ошибкой.

      – А хрена тут думать, – фыркнул я. – Потому что любая хрень, которая с нами происходит, должна восприниматься как проявление Высшей Воли и беспрекословно приниматься.

      – Ну согласитесь, что, по крайней мере, подобные неприятные события достойны анализа и осмысления. И ответа на вопрос: почему это со мной случилось?

      – Ну и почему это со мной случилось? – спросил я.

      – Вы хотите, чтобы я ответила?

      – Я знаю, что вы ответите, – усмехнулся я.

      – Что же? – подняла брови ангел.

      – Сам виноват.

      – Вот видите, все понимаете. Только почему вы до сих пор здесь? В Аду.

      – Потому что мне плевать, виноват я или не виноват. Ангел улыбнулась.

      – Хорошо, Андрей, не стану вас больше мучить. Мы неплохо в этот раз продвинулись. Надеюсь, вы поразмышляете над нашим разговором.

      – Да пошла ты, – пробормотал я под нос.

      – Вы молодец, – ангел потрепала меня по плечу. – До свидания.

      – Психоаналитик хренов, – сказал я в темноту.

      Ощупью подобравшись к входу, я откупорил пробку и выглянул наружу.

      – Оба-на! – посередине улицы, отрезав меня от противоположных дольменов, змеилась трещина. Из трещины дымило и вырывались языки пламени.

      – А вот и перемены. Офигеть, – проговорил я.

      Иноходью вдоль трещины проскакали два черта. Стук их копыт еще затихал вдали, как послышался шум толпы, крики, свист хлыстов и ругань. Из проулка между дольменами показались первые мусульмане. Увидев дым и огонь, они попытались затормозить, но инерцией толпы их вынесло на улицу. Люди закричали, кто-то сумел перепрыгнуть трещину, кто-то свалился внутрь. Заметив опасность, черти попытались завернуть демонстрацию. Они выскочили вперед процессии и ударами кнутов принялись поворачивать свою паству. Крики и шум поднялись адские.

      Из трещины вдруг вылетели провалившиеся туда души, и показалась голова монстра. Чудовище было похоже на динозавра, только со сросшейся пастью. Тварь издала мучительный, жалобный вой. Невыносимая, безумная тоска разлилась в воздухе. Я шепотом выматерился, крики на мгновение стихли. Толпа дрогнула и подалась назад. Безротое чудовище взвыло еще раз, видимо, оно сильно страдало из-за невозможности закусить грешниками.

      Черти переключились