Приманка. Андрей Иванович Клепаков

– спросил он.

      – Одеяло. А то холодно у вас тут в Аду, а я голый.

      Черт не усмехнулся, а меня накрыло черное, словно бездна, мягкое теплое одеяло.

      – Спасибо, – кутаясь, сказал я.

      – Ты, блин, думай, чего говоришь, а то отниму все на хрен.

      – Прости, командир. Автоматически.

      – Ладно, проехали. Чего еще у тебя?

      – Эстетические переживания. Типа, встреча с прекрасным. Пойдет?

      Черт пожевал губами, почесал затылок.

      – Это если для начальства только. Мне без надобности.

      – Алкогольное опьянение? Могу предложить варианты: водка, коньяк, виски, еще пивом напивался.

      Я вопросительно смотрел на черта.

      Тот, отвернувшись, разглядывал что-то вдалеке. Сбросив одеяло, я встал и попытался выглянуть из котла. Не удалось. Высоко или глубоко. Было видно только, как тьму Ада прорезало нежное, перламутровое сияние.

      – Все, кранты, – черт спрыгнул наружу. – Экскурсию праведников ведут. Готовься, развожу пары.

      – Э, э! – я стукнул кулаком в железный бок котла. – А нельзя, типа, оборудование на профилактике, у грешника перерыв?

      – Нельзя, – послышался голос черта. – Мне за неформальные отношения с грешной душой рога поотшибают, хвост вырвут, про яйца вообще молчу. Еще тебе позавидую.

      – Командир! – истошно заорал я. – Придумай что-нибудь, я заплачу!

      – Не ссы, как только пройдут, все отключу. В конце концов, здесь же Ад, должен же ты пострадать хоть немного.

      – Блин, – выругался я, нервно затягиваясь. – Принесла любопытных нелегкая.

      – Готов? – лохматая голова черта появилась над краем котла. – Врубаю.

      – А-а-а-а! – возопил я и тут же замолчал. Боль была адская, вокруг бурлил кипяток. Я захлебнулся криком. И никакой надежды потерять сознание.

      – А ты жаловался, что холодно. Радуйся, что вода, тебе вообще масло кипящее положено.

      От боли я плохо соображал, что говорил черт. Сквозь брызги и пар заметил приближение сияния.

      – Так, – разобрал я за бульканьем воды нежный ангельский голос, – кто тут у нас? Что за грех?

      – По совокупности, – по-военному отрапортовал мой черт. – Общий режим.

      В сиянии, окружившем котел, я разглядел праведные души, одетые во что-то белое и светящееся. На их лицах читалось сострадание.

      – Суки! – заорал я. – Валите отсюда на хрен! – и попытался брызнуть на праведников кипятком. Остановленные полем ангела капли не долетели.

      – Молитесь за эту нераскаявшуюся, страдающую, грешную душу, – голос ангела был сладок, луч, исходивший от его прекрасного лика, был тонок.

      – Жопа, суки! Валите на хрен! – отчаянно колотя руками по поверхности кипевшей воды, кричал я.

      Ангел улыбнулся мне печально и одновременно ободряюще. Крылом обвел экскурсантов.

      – Все оне будут молить Господа о спасении твоем.

      Казалось, кипяток выжигает глаза, я зажмурился и нырнул, чтобы не видеть этого паскудства. Когда, отплевываясь, вынырнул, экскурсия уходила. Вода вокруг продолжала кипеть, но температура стремительно падала.

      – Ой, блин, пипец какой, – устало выдохнул я, раскинув руки и ноги, и, расслабившись, замер на поверхности своего бассейна. Вода стала градусов тридцать. Таиланд, блин.

      – А ты как думал? – послышался голос черта. – Это Ад, сынок. Хули грешить так было?

      «Ну да, ты мне еще проповедь прочитай о праведной и здоровой жизни», – зло подумал я.

      – Я отойду, у меня и другие грешники есть. А ты отдохни пока, повспоминай, что еще предложить можешь, – черт вилами аккуратно отпихнул меня от края котла. – Смотри не вывались, а то вообще пипец будет. На нейтрино разлетишься. Сам Господь Бог не соберет. Здесь физичность другая, не человечьей души. Вы только в котлах сидеть можете. Да и мне пистон будь здоров вставят за порчу материала.

      Черт ушел, я подгреб к краю, выглянул наружу. Вокруг стояла адская тьма, которую изредка прорезали всполохи адского пламени. В их мрачных отсветах становились видны уходившие в бесконечность ровные ряды адских котлов. Иногда над котлами проносились крылатые тени Ангелов ада, высших демонов.

      «Вот суки, – подумал я, – тоже на нас, грешных, кормятся».

      После смерти в Ад я попадал неоднократно и всегда радовался царившей здесь коррупции. За взятки памятью о пережитых в жизни чувствах старому опытному грешнику удавалось устроиться вполне комфортно. Относительно, конечно, но по крайней мере особых мучений не испытывать.

      Понятно, что подобные отношения между инферналом и грешниками незаконны, строго-настрого запрещены и грозят обеим сторонам крайне серьезными неприятностями. Хотя о каких неприятностях можно говорить здесь?

      Однако «спрос рождает предложение», и «как внизу, так и наверху» соответственно поток чувств устремляется от мучимых в Аду грешных душ к чертям и дальше через демонов