Андерсен в юбке. Сказки для взрослых. Ольга Гаутди

юбке. «Спасибо за сказочный отзыв! А ведь как точно подметил», – удивилась я. Наверное, книжка датчанина Ганса Христиана Андерсена, прочитанная мне мамой в детстве, навечно поселилась в моём подсознании. «Почему Русалочка не призналась принцу? Почему? Почему?» – спрашивала я маму, рыдая. Мама не смогла мне ответить на мой вопрос. А может, прав был Андерсен, обижаясь на своих современников, которые называли его произведения сказками для детей? Дорогой Ридик Холмс, вы теперь для меня сказочный персонаж. Пожалуйста, постойте немного у «двери» в мою новую книжку «Андерсен в юбке» и подержите волшебный фонарь. Хочется, чтобы читатели увидели её среди миллионов книг и обязательно заглянули за обложку. Возможно, там, в свете фонаря, увидит кто-то только чёрное и белое, а кто-то, в преломлении фотона, все цвета радуги. А может, кто-то, словно перебирая струны арфы, услышит ещё и еле уловимые полутона, и ему удастся поймать за хвост сказочную жар-птицу. Сказка тем и прекрасна, что в ней всё возможно.

      В гостях у Снежной королевы

      Вдыхаю воздух ледяной и выдыхаю пар.

      Не то чтоб Землю обогреть хочу – я просто так дышу.

      Кора вдруг задышала, ожила, и стая поползней весёлых сдвинула пространство, вниз устремив свой бег. Тут время отдыхает, и не услышишь здесь кукушку.

      И стая воробьёв пушистым фейерверком взлетает из кущей, и снова тишина…

      Лицо уже замёрзло, и на ресницах лёд, и чёрточки с берёз сорвались ввысь,

      и эхо разнесло по парку длинный громогласный «КАР-Р-Р-Р!!!».

      Незабудка

      За окном идёт снег. Первый этой осенью. Ветра нет, и большие белые хлопья укрывают землю. Ужин уже готов. Стою у окна и любуюсь. Муж ушёл за хлебом. Жду. Уже темнеет, зажглись фонари. Люблю смотреть, как падает снег в свете фонарей. Есть в этом что-то сказочно-завораживающее. В двери раздался щелчок замка. Кажется, муж вернулся.

      – Что, заждалась своего ненаглядного? – спросил муж.

      – Постой, дай я тебя отряхну, – тяну к нему руки.

      – Нет, это ты постой, – распахивает пальто и достаёт из-за пазухи красную розу, – держи.

      – Спасибо, аж слёзы навернулись, – говорю, – так трогательно.

      Стоим, обнявшись, в коридоре, целуемся.

      – А всё-таки мы очень счастливые. Раздевайся, будем ужинать. А ты где успел цветок сорвать?

      – Обижаешь. Вышел из магазина, иду, а тут женщина из подворотни нарисовалась с корзиной роз и говорит: «Купите розу для любимой». Как не купить, ты ведь у меня самая любимая женщина на свете. Была у меня идея веточку хризантемы для тебя с клумбы сорвать, чтоб уж всё как в молодости. И сорвал бы, если бы не эта волшебница с корзиной.

      – Колючая попалась, зато как пахнет. Сейчас я тебя-красавицу напою, – сказала я и пошла в зал за вазой.

      – Постой, раз уж сегодня такой волшебный вечер, одевайся, пошли гулять! – предложил муж.

      – А как же ужин. Я ведь ужин приготовила.

      – Одевайся. Погуляем и поужинаем в ресторане. Генерал я или не генерал?

      – Так точно – генерал. Мне нужно минут тридцать на сборы. Нет, сорок, – сказала я с задором девчонки.

      Я помчалась в спальню, надела своё любимое платье цвета незабудки, припудрила носик, а в остальном, как генеральская жена, я всегда была при параде.

      – Какая ты у меня красавица. Красавица с глазами цвета незабудки. Я как тебя на вечере в училище увидел, сразу понял – моя. Пошли.

      Вышли на улицу и свернули на любимую аллею, ведущую к Пушкинскому лицею. Люблю я наш город. Снег уже припорошил асфальт и витиеватые прутья оград. Деревья превратились в сказочный лес. Идём мы по длинной аллее, по белому нетронутому снегу, вокруг ни души, и снежинки красиво мерцают в свете фонарей. Завтра эта красота облетит и превратится в чачу, а сегодня надо ловить момент. Воздух свеж и бодрит настроение.

      – А всё-таки мы с тобой молодцы. Детей родили и внуков дождались. А может, Бог даст, и правнуков дождёмся. Дождёмся? – спрашивает муж.

      – А куда мы денемся с подводной-то лодки? – вторю я ему.

      – Прямо в точку. Дай поцелую. А давай помечтаем. Хочу, чтобы внучка правнука мне родила прямо на День Победы, и назовём мы его Иваном, – молвил муж. – И соберёмся мы всей нашей семьёй: дети, внуки, правнуки – и пойдём на парад Победы. Мы с сыном, естественно, при полном параде, а правнуку форму пошьём. Продолжит он нашу династию военных или нет, я не ведаю, но пусть хоть один раз в жизни все вместе мы прошагаем в одном строю.

      – Ты прямо как славный царь Салтан, – говорю я.

      – А чем я не царь? – радостно спрашивает муж.

      – Да царь, конечно. Осталось только, чтоб твоё пожелание внучки подслушали и не только внучки.

      – Ты скажешь. Действительно, как в сказке получилось. Да, великий Пушкин! «Я Вас любил. Любовь ещё, быть может, в душе моей угасла не совсем…»

      – Так, стоп. Про «угасла» – не надо. Такой день.

      – Так