Dominium Mundi. Спаситель мира. Франсуа Баранже

приказал своим людям выполнять все наши распоряжения. Я попросил одного из своих принести медблок, чтобы пострадавший получил первую помощь.

      Потом мы велели местному спецу помочь нам привести подъемник в действие. Он боязливо подчинился, и мы смогли завести на платформу первых «Косаток». Учитывая имевшееся пространство, в ширину там могли встать три машины, если прижать их борт к борту, а значит, мы уложимся всего в три ходки. Около шести минут на ходку, итого больше четверти часа, чтобы закончить. Я нервно поглядывал на часы в своем мессенджере; пока что мы все успеваем, повода для паники нет.

      Можно было начинать операцию. Скрестив руки на груди, чтобы скрыть дрожь в пальцах, я через застекленный проем в сторожевой будке наблюдал за происходящим. И невольно без конца сглатывал. Если сейчас появится дозор, мы все окажемся в настоящей мышеловке. Минуты тянулись невообразимо медленно. Я был так напряжен, что, если бы в этот момент кто-нибудь хлопнул меня по плечу, я, наверное, подпрыгнул бы до потолка.

      И тут я различил в глубине комнаты какое-то бормотание. Это перешептывались между собой двое наших пленников. Не очень громко, но мне это сразу подействовало на нервы. Я резко обернулся и с разъяренным видом бросился к ним. Они сразу умолкли. И тут я его узнал.

      Морен.

      Единственный не-бесшипник пульта 2-ЦГ, где я трудился на «Святом Михаиле». Мерзкий стукач, чьи доносы стоили нам бесчисленных наказаний и делали нашу жизнь еще невыносимей, если только такое возможно. Сколько раз я клялся себе, что отомщу подонку при первой же возможности?

      И вот он передо мной, словно с неба свалился.

      Я так никогда и не узнал, что он там делал – то ли его туда перевели, то ли он просто зашел повидать кого-то. Но в тот момент мне было все равно. Он здесь, прямо передо мной и в полной моей власти. Даже не размышляя о том, что делаю, я ослабил перекинутый через плечо ремень, чтобы оружие скользнуло из-за спины мне в руки.

      Думаю, Морен не сразу меня узнал. Он и помыслить не мог, что я, Альберик Вильжюст, – глава банды бунтовщиков. Но когда он увидел меня с винтовкой, его черты исказились и лицо превратилось в маску ужаса. Он хотел заговорить, но только испуганно икнул и, пытаясь защититься, по-дурацки выставил перед собой руки. Лицо его побледнело до синевы. Сознание у меня затуманилось, виски словно заледенели, в голове не осталось ни одной четкой мысли. Я медленно надвигался на него. Моим телом словно бы управлял кто-то другой, заставляя его говорить жутким языком жестов. Вдруг справа от меня раздался голос:

      – Лучше бы тебе прекратить, парень. Пока у нас только один раненый. Дело и так уже плохо, но это ничто по сравнению с тем, что будет, если появятся еще и убитые.

      Голос принадлежал командиру охраны. Его серьезный и спокойный тон заставил меня застыть на месте. Я медленно повернулся к нему, но увидел не его. Мой взгляд остановился на застекленном простенке, который отделял соседний кабинет от комнаты, где мы находились. И в этом стекле я увидел, как один человек с выражением смертельной ярости на лице направляет