Внедоговорные охранительные обязательства. Учебное пособие. Коллектив авторов

РФ, является правомерность поведения причинителя.

      Поведение человека – сложный по своей структуре феномен, состоящий из объективных и субъективных элементов, имеющий как внешние проявления, так и внутренние механизмы, мотивирующие эти проявления[144]. Причинение вреда в состоянии крайней необходимости представляет собой взаимодействие указанных элементов поведения и их проявление вовне, имеющее целенаправленный характер. В юридической литературе такие действия практически единогласно признаются правомерными[145], не обладающими признаками общественной опасности, так как, действуя в состоянии крайней необходимости, граждане вступают в отношения, допускаемые государством, и выполняют положительные предписания закона. Следует согласиться с мнением авторов, которые рассматривают действия в условиях крайней необходимости не только как дозволенные и правомерные, но и как общественно полезные[146].

      Следующим обязательным условием возникновения рассматриваемых обязательств является причинная связь между действием причинителя и наступившим в результате этого действия вредом.

      Необходимая связь между действием лица по причинению вреда в состоянии крайней необходимости и вредом имеет место только тогда, когда они непосредственно обусловлены и последний является закономерным результатом возникшей ситуации. Сказанное непосредственно вытекает из самого содержания ст. 1067 ГК РФ, согласно которой юридически значимым представляется возникно вение убытков в связи с причинением вреда в состоянии крайней необходимости.

      В то же время можно предположить, что не всякая связь служит условием возникновения исследуемого обязательства, а только та, которая является необходимым, законо мерным звеном между правомерным действием по причинению вреда в состоянии крайней необходимости и возникшим вредом в имущественной сфере потерпевшего.

      Наконец, необходимым условием возникновения обязательств по возмещению вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, является психическое отношение причинителя к своим действиям.

      Законодатель определил состояние крайней необходимости как объективную категорию – безотносительно к тому, какова степень осознанности действий причинителя вреда. Иными словами, для признания факта причинения вреда в состоянии крайней необходимости решающее значение будет иметь не столько степень осознанности своих действий причинителем, сколько возможность иных лиц, в том числе судебных органов, квалифицировать такие действия как совершенные в состоянии крайней необходимости. Иной вывод мог послужить основанием для исключения лиц, признанных судом недееспособными вследствие психического заболевания, из числа лиц, которые могут действовать в состоянии крайней необходимости, к чему вряд ли стремился законодатель.

      Третьим фактом, входящим в юридический состав и являющимся основанием возникновения

144

См.: Русинов Р. К. Сознание и правомерное поведение личности // Сов. гос-во и право. – 1983. – № 5. С. 4.

145

См.: Флейшиц Е. А. Обязательства из причинения вреда и неосновательного обогащения. – М.: Госюриздат, 1951. С. 44; Джорбенадзе С. М. Указ. соч. С. 73; Майданик Л. А. Соотношение норм ГК РСФСР, регулирующих ответственность за причинение вреда// Сов. юстиция. 1967. № 2. С. 11; Малеин Н. С. Возмещение вреда, причиненного в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости. С. 24; и др.

146

См.: Малеин Н. С. Возмещение вреда, причиненного в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости. С. 25; Домахин С. А. Крайняя необходимость по советскому уголовному праву. – М.: Госюриздат, 1955. С. 13–14.