Виндзорский узел. С. Дж. Беннет

нетипичной формы: округлая, а не V-образная, как обычно бывает у повесившихся. Но тот, кто за этим стоял – если, конечно, за этим кто-то стоял, – запер дверь ванной изнутри, то есть вряд ли действовал в панике…

      – А Литвиненко?

      – Там тоже никакой паники не было. Литвиненко отравили в баре отеля, действовали хладнокровно, скрылись незамеченными. – Эванс пожал плечами. – Неряшливость заключалась в том, что еще до убийства они оставили радиоактивные следы там, где побывали. Скорее всего, они не отдавали себе отчета, как легко обнаружить подобные вещи. С другой стороны, на занятиях по боевой подготовке вряд ли учат обращаться с полонием… – Он поймал себя на том, что снова возражает королеве, а это невежливо. И смущенно замолчал.

      – Спасибо, – сказала она, и Эванс смутился еще сильнее.

      – Прошу прощения, мэм, вряд ли я…

      – Вы очень мне помогли, мистер Эванс.

      – Я правда не понимаю…

      – Вы даже не представляете насколько. Я хотела бы вас попросить…

      – О чем угодно, мэм.

      – Я была очень рада с вами повидаться. Но вопрос деликатный, и я была бы безмерно благодарна, если бы вы, если вас спросят о нашей встрече…

      Она остановилась, подбирая слова, но договорить не успела.

      – Ничего не было, мэм, – вставил Эванс.

      – Спасибо.

      – Я сюда не приезжал.

      – Вы очень любезны.

      Она кивнула и благодарно улыбнулась. Рози заметила, что они поняли друг друга с полуслова. Судя по тому, что она успела узнать, Рози догадалась: Генри Эванс никому ничего не скажет, кто бы ни спрашивал, будь то начальник Сандхерста, сотрудники МИ-5 или МИ-6. Эта беседа останется в тайне.

      Интересно, подумала Рози, почему мистеру Эвансу так легко далось это молчаливое согласие, стоившее ей самой немалых усилий. Но она понимала, что ей действительно приходится делать над собой усилие: Эванс обязан повиноваться королеве. Рози же вынуждена скрывать этот разговор от ближайшего помощника королевы, а если понадобится, то и соврать. Оттого-то ей было неловко. Рози была уверена: дело вовсе не в том, что королева не доверяет сэру Саймону. Она знала, как давно они знакомы, как тепло общаются друг с другом. Дело в чем-то еще… В чем же? Этого она не понимала.

      Тем временем вернулась леди Хепберн, точно уловив шестым чувством, что беседа окончена. Она принесла свежезаваренный чай, кофе и торт с грецкими орехами, который испекла утром. Заговорили о крикете: Англия одерживала победы на чемпионате мира. Королева, прежде державшаяся невозмутимо, теперь смотрела так, словно у нее гора свалилась с плеч. Она буквально сияла.

      – Не хотите ли взглянуть на цветы? – спросила Фиона. – Сара Рейвен прислала мне прекрасные нарциссы, и они прижились на удивление.

      Золотистые ретриверы леди Хепберн, Пурди и Пэтси, спустились вслед за гостями с веранды к цветнику. Генри, жена и мать которого тоже увлекались садоводством, живо интересовался изящным способом сажать луковицы цветов – слоями, точно лазанью. Рози, на балконе у матери которой вяли даже кустики