Медведь. Сергей Фокин

что ли? – удивленно хмыкнул Виктор. Дороге он тоже не забывал уделять внимание.

      – Нет, просто друзья приходят. Когда Макс с Геном поют, мне делать нечего. У Макса голос такой, что душу выворачивает. С ним аскать хорошо. Да его и знают уже все. Он давно на Покре прописался. Может, вы тоже слышали.

      – Вряд ли. – Виктор посмотрел на собеседницу. Расческа ей явно не повредила бы. А еще лучше – поход к парикмахеру. Волосы длинные – чуть ниже плеч, но так небрежно прихваченные на затылке каким-то подобием приколки, что множество прядей просто свисало по сторонам и даже уши умудрялись почти закрыть. – Я в последние годы не бывал в Нижнем.

      – А-а, – протянула она понимающе.

      – И много зарабатываешь, если не секрет?

      – Когда сотню, когда две. На дринч хватает.

      Виктор немного напрягся, соображая, о чем идет речь, потом догадался, что это, скорее всего, что-нибудь адаптированное из английского. Дальше разобраться было уже легче.

      – И что, всегда этим заканчивается?

      Она с некоторым непониманием посмотрела на него, потом вдруг замотала головой:

      – Нет! Но часто. Ведь нам торопиться некуда. Посидим, потом разбегаемся кто куда.

      – Такое ощущение, что вас дома никто не ждет, – хмыкнул Виктор.

      – Конечно! Макс в подвале живет. Ген – в детском садике ночует. Он там работает. Правда, без трудовой, потому что в паспорте прописка рязанская.

      – Ого!

      – Вместо него какая-то женщина устроена. Ей стаж идет – ему деньги. Всем хорошо. К тому же спать есть где.

      – А ты, стало быть, в Дзержинске обосновалась?

      Девушка нахмурилась и отозвалась с небольшой задержкой.

      – Ага.

      – С родителями?

      – Вот еще! – Она даже взъерошилась, став больше походить на воробья. – Они у меня далеко, в Сеченово.

      – Учишься, что ли, здесь?

      – Училась.

      – Что это значит?

      – То и значит. Бросила. – Девушка произнесла это буднично, словно каждый день меняла учебные заведения. – После второго курса. Надоело. А вписалась к одному знакомому… Он алкаш, но, когда трезвый, с ним можно жить. Веселый, тоже когда-то в походы ходил, хипповал немного.

      Виктор включил поворотники и стал перестраиваться в левый ряд. Девять лет назад в этом месте светофора не было. Правда, тогда и машин на дорогах столько не ездило – поворачивай без проблем. Сейчас одних только дальнобойщиков в пределах видимости маячило штук двадцать, не меньше.

      Съехав с Московского шоссе, двинулись на юг. Осталось еще километров пять, и можно будет нормально отдохнуть. Он не останавливался в мотелях, потому что в августе ночами еще не холодно, а на фоне жаркого лета в машине спать даже лучше, чем в гостинице. К тому же ее конструкция приспособлена к таким ситуациям: сиденья раскладываются – можно двоим улечься без проблем.

      Они одолели последние километры в молчании: девушка запаковывала в чехол гитару, Виктор задумался о своем. У Северных ворот он спросил ее:

      – Где тебя высадить?

      – Возле