Рассеянная жизнь. Марта Кетро

глянца, кормились возле кино и литературы. Когда же наступал экономический спад, большая часть таких девочек исчезала – возвращалась под крыло родителей или мужей, находила работу в офисе. Самые стойкие же садились на вынужденные диеты, переезжали на окраины, забывали о путешествиях и шопинге, но оставались в профессии. На памяти Поль сейчас был примерно четвёртый кризис, снова разрушивший старые рабочие связи и уничтоживший две трети доходов. Каждый раз она клялась себе, что уж следующий-то встретит с хорошей подушкой безопасности, но не накапливала ничего, кроме очередной жировой прослойки. Разве что к переезду в Тель-Авив удалось отложить денег на полгода, но и рубль в этот раз грохнулся так, что работы не осталось вообще. Машенька была таким же храбрым и безумным бойцом глянцевого фронта, но кроме прочего умела писать сценарии и потому смотрела в будущее со сдержанным ужасом, а не как все прочие работники индустрии – с ужасом кромешным. Тем более сейчас, когда на улицах танцует, орёт и пьянствует Пурим, праздник красной помады, смешных шляпок и флирта. Девочки нарядились и готовы к приключениям!

      Хотя Поль не готова, её последний московский роман был столь уныл, что мысль снова ввязаться в отношения вызывала тоску. Как выйти на бесцельную прогулку в хмурую ноябрьскую слякоть – зачем, если это не срочно.

      И вот они с Машенькой шли по Алленби сквозь разноцветную толпу и сплетничали:

      – Если верить нашей Оленьке, то мужчины укладываются штабелями каждый раз, когда она выходит за порог… – Подруги на днях встречались с очередной московской туристкой и были полны впечатлений.

      – Ну, девка она и правда видная… – Поль уже вошла в тот возраст, когда женщине нельзя говорить дурно о молодых девушках, какими бы неумными и неприятными они ни были, это старит. Или не говорить об этом в первых фразах. Хотя бы говорить с дружелюбным выражением лица.

      – А мужики в Израиле неразборчивые!

      – Бывают исключения. Вон Ленок исхитрилась уехать, не отдохнув. Все были изумлены, как ей это удалось. В Эйлате!

      – Видимо, у неё был такой отчаявшийся вид, что даже тамошних жеребцов проняло.

      – Мы злые, – огорчённо констатировала Поль.

      – Злые! Давай про доброе что-нибудь, – Машенька заметно сосредоточилась, но сходу ничего придумать не смогла.

      – Эээ… Олененка к тому же ужасно умная, помнишь, как она объясняла тебе про договор с нанимателем? По полочкам! – нашлась Поль.

      – Да, прям заслушаешься. Аж на минутку забыла, что я юрист по первому образованию. Может, ты не в курсе, но она несла немыслимую фигню.

      – Как жаль, таким экспертным тоном! …Вообще, стоит признать, что на меня и правда никто не смотрит.

      – Нет же, вон парень тебе улыбнулся. Ты близорукая просто.

      – Да это арабский дворник какой-то, несчитово!

      В этот момент юноши, идущие навстречу, крикнули им: «Добрый вечер, девчонки!»

      – Видишь!

      – Да