Роман с Алисой. Любовь и совет. Или нет?. Анастасия Полянина

просила я мужа.

      Мы буквально несколько минут назад заняли свой столик в ресторане, куда пришли отметить годовщину нашей свадьбы.

      Муж удивленно на меня взглянул.

      – Разве у меня еще есть выбор, Алиса Александровна?

      – В данной ситуации, определенно нет. Потому что я рожаю, – ответила я спокойно, насколько это было в моих силах.

      Мой муж уставился на меня во все глаза.

      – Как рожаешь?! Еще ведь две недели до родов! – сказал он, имея обескураженное и вместе с тем напуганное выражение лица.

      – Ну извините. Я не смогла договориться с нашей дочерью насчет точных сроков ее «вылупления».

      Рома приблизился ко мне через столик и спросил все с тем же озадаченным лицом:

      – Как ты поняла, что рожаешь? У тебя что-то болит?

      Я глубоко вздохнула.

      – Пока нет. Но посмотри под стол… – ответила я и в смущении отвела глаза.

      Муж устремил свой взгляд в указанном мной направлении. Там была лужа, и мои околоплодные воды продолжали стекать со стула, на котором я восседала.

      Я услышала сдавленный звук, вырвавшийся изо рта Ромки. А потом он сказал:

      – Ну как не стыдно, Алиса Александровна! Такая большая девочка, а до горшка не добежала!

      Я уже хотела засмеяться, но тут мой живот пронзила боль – острая и резкая.

      Я вскрикнула и схватилась за пузо. Рома подскочил со своего места и подлетел ко мне. Он смотрел на меня с нескрываемым испугом в глазах. А еще минуту назад бесстыдно шутил надо мной, засранец!

      – Поупражняетесь в юморе позже, Роман Евгеньевич. А сейчас везите меня туда, где я смогу родить вам ребенка, – скомандовала я, как только боль отпустила меня.

      – О Господи, похоже эта девчонка будет такой же нетерпеливой, как и ее мать… – пробубнил муж и поднял меня со стула.

      Фух! Каких-то пять часов адских страданий, и я мама!

      Когда мне положили на грудь мою крошку, память моментально избавилась от воспоминаний всех мук, которые мне пришлось только что пережить. Это было состояние полноценного, безусловного счастья! Она была такой маленькой и теплой. Я прямо физически ощутила, как мое сердце словно стало в два раза больше, наполнившись новым непостижимым чувством любви. Я смотрела на дочь и не могла поверить своему счастью!

      Взглянув на Ромку, который стоял рядом, я увидела в его глазах слезы. Я улыбнулась ему и протянула свою руку. Он взял ее и поднес к своим губам.

      – Ты большая умница, Лисичка, – в его голосе слышался надрыв, – Спасибо тебе, родная…

***

      Я стояла, упершись руками в столешницу кухонного гарнитура и опустив голову. Мои вески пульсировали. Я просто устала, неимоверно устала.

      От моего сиюминутного транса меня отвлек звук захлопнувшейся входной двери и последовавший за этим раздраженный голос мужа, донесшийся из прихожей:

      – Черт! Маруся!

      Я достала из детского стульчика захныкавшую Катюшу и прошла в прихожую, чтобы выяснить, что случилось.

      – Ты чего ругаешься? – спросила я Ромку, отделяя цепкие ручонки малышки от своих волос.

      – Игрушки. Повсюду игрушки… Маруся! – снова окликнул он дочь.

      Она наконец показалась из своей комнаты и раздраженно посмотрела на отца.

      – Я сколько раз просил тебя не разбрасывать свои игрушки по всей квартире? – тон его голоса был чересчур агрессивным, что было вообще не похоже на моего мужа.

      Я решила незамедлительно вмешаться.

      – Рома, не кричи на Марусю, пожалуйста. Мы с ней сейчас все соберем… Да ведь, милая? – обратилась я к старшей дочери, которая так и стояла в дверном проеме своей комнаты. Вместо ответа она просто изобразила детскую злобу на лице и хлопнула дверью.

      Рома закатил глаза. Я глубоко вздохнула.

      – У меня сегодня плохой день, – прорычал муж.

      Я посмотрела на его нахмуренное лицо. И тут меня прорвало.

      – У тебя плохой день?! А у меня что ни день – то сказка! – высказала я так громко, что Катюшка на моих руках вздрогнула и закуксилась.

      Муж бросил на нее опасливый взгляд, потом на меня – удивленный.

      – Алиса… – заикнулся он.

      Но меня было уже не остановить:

      – У одной зубы режутся, у другой – уже выпадают!… Всех накорми, уложи, развесели! А обо мне кто-нибудь подумал?! Я как белка в колесе! А у него, видите ли, плохой день!

      – Алиса, это называется семья! – сказал резко муж.

      – Рома, это называется рутина!

      Я вручила ему малышку и гордо прошествовала в спальню – жалеть себя.

      Едва я присела на кровать и закрыла лицо руками, готовая расплакаться, как дверь тихонько приоткрылась, и я услышала, что по полу шлепают босые ножки. Это была Маруська.

      – Мама, вы с папой поругались, да? – спросила