Любимая девочка дяди Федора. Эдуард Успенский

прочитала список и говорит:

      – Ну, вы меня огорчили! Это не мальчик, это ангел какой-то. Я столько лет на свете живу, почти что девять! А что есть такие замечательные мальчики, даже не знала. Надо будет с ним поближе познакомиться.

      Шарик и Матроскин сильно расстроились из-за такого результата. Бились они, бились, а чего добились? Хоть ты связывай дядю Фёдора и увози в тайгу глубокую от посторонних глаз.

      На другое утро Матроскин в своём ларьке сидел туча тучей. Просто как Ермак, объятый думой. И что интересно, торговля у него совсем не шла. Ни молоко не брал народ, ни открытки с видами Простоквашино с разных сторон.

      Рядом с ним на крыльце вялый Шарик сидел.

      И надо же так, вдруг опять эта приезжая Катя появилась. До всего ей дело есть. Она вошла в магазин и спрашивает:

      – Как торговля идёт?

      – Да никак не идёт, – отвечает Шарик. – Можно сказать, что на месте стоит.

      – А если торговля на месте стоит, – говорит девочка, – значит, она идёт в обратную сторону. Будем выяснять причины.

      – Да что тут выяснять! – кричит Матроскин. – Просто народ заелся!!! Вот и все причины. Им не молоко, а всякую колу подавай.

      – Боюсь, вы не правы, милый Матроскин. Во-первых, вы посмотрите на свою лавочку. Это же не торговая точка, а хижина дяди Тома в его худшие дни! Да такой особняк даже в мексиканских трущобах бы не потерпели!

      – Мы по зарубежам не ездим! – пробурчал Матроскин. – Мы люди простые, деревенские.

      – Когда люди так говорят, что они – просто деревенские, это самые хитрые люди, – ответила девочка.

      Шарик про себя с ней согласился. И спросил:

      – А что во-вторых?

      – А во-вторых, покупателям улыбаться надо!

      – Рот до ушей, хоть завязочки пришей! – опять ворчит Матроскин.

      – Вот именно, – говорит девочка. – Так весь цивилизованный мир торгует.

      Матроскина аж передёрнуло:

      – Какой такой цивилизованный мир? В нашей деревне мы такого не видели.

      – Если стараться не будете, никогда и не увидите. Надо же когда-то начинать, – спорит девочка.

      А Шарик говорит:

      – А что, усатый? Она права.

      – И потом, – сказала девочка, – что это у вас за открытки такие: «Матроскин лежит на печи», «Пёс Шарик гонится за зайцем», «Местный житель дядя Фёдор копает картошку»? Нужен размах. Нужно делать такие открытки: «Кот Матроскин лежит на пляже рядом с президентом Танзании», «Кот Матроскин играет в теннис с премьер-министром Лумумбии», «Кот Матроскин пьёт молоко с наследным шахом Брунея», «Кот Матроскин и аравийский шейх Ахмет-хан играют на балалайках».

      Матроскин упёрся:

      – Это кто же к нам сюда столько президентов и наследных шахов привезёт на балалайках играть? Что, президентам делать нечего?

      – Не надо начинать с самых главных президентов, – убеждает девочка Катя. – Можно начинать с некрупных. Президенты сейчас разные бывают. У нас дома сейчас в гостях живёт президент артели «Крупная рыба» из Конакова дядя Вася Удочкин.

      Она подумала ещё и сказала:

      – Вон сколько