В тенетах суккуба. Эдуард Снежин

девушка?

      Я знал, что Марина разведена.

      – Нет и не надо, – ответил я лицемерно.

      – Да уж на твоей Тане свет клином сошёлся. Подумаешь!

      Я промолчал.

      – Займись Ларисой, – предложила партнёрша, – знаешь, она такая… – загадочная! – наконец, подобрала она слово.

      Мне стало весело, и я расхохотался.

      – Что ты гогочешь?

      – Знаешь в чём загадочность всех женщин?

      – В чём?

      Я наклонился к уху Марины, чтобы не услышала подружка, и прошептал:

      – У всех женщин есть п … а, но ведут они себя так, как будто её нет.

      – Наха-а-л! – жеманно пропела блондинка.

      – Тогда нахал, не я, а Пушкин, это он открыл, вон, видишь, на полке, стоят его «Записки»?

      Я заметил краем глаза, как Лариса, то ли ревниво, то ли осуждающе, следит за нашей болтовнёй.

      – Вот, дурак, вдруг она что расслышала, – закорил я себя.

      Музыка закончилась, мы сели и продолжили возлияние.

      Потом я поставил свой любимый «Пинк Флойд» и пригласил на танец Ларису. Она на каблуках была, почти, одного со мной роста – под метр восемьдесят, и поэтому наши взгляды уперлись. В гляделки я ей явно проигрывал.

      – Голова идёт кругом от твоих глаз, – выдохнул я.

      – А Вы тоже мужик ничего, люблю бородатых, – отвечала девушка.

      – Не надо шутить Лара, я в отцы к тебе гожусь.

      – Ты что, тоже с радиацией работаешь? – простенько перешла она на «ты», а сам вопрос содержал интимный прозрачный намёк.

      – Да нет, я электронщик, – выдал я прямой ответ, пропустив намёк.

      – Да? А я хочу программисткой стать.

      – Сколько тебе лет?

      – Скоро шестнадцать.

      – Так тебе пятнадцать? – вконец, изумился я.

      – А ты сколько думал?

      – Ну, извини, по фигуре лет восемнадцать – девятнадцать.

      – Фигура – дура. Акселерация! – захохотала она.

      Мне, однако, стало не смешно. Когда на следующий танец я пошёл с Мариной – этикет обязывал меня приглашать дам по очереди, то начал сбиваться с ритма, и отвечал невпопад на её болтовню. Когда мы вернулись на место, то я заметил на столе прямо передо мной кусочек бумаги. Я развернул его. Там было написано: «Я не шутила». Кровь бросилась мне в голову, но потом я успокоил себя: «Так не бывает, просто вот маленькая девочка придумала игру в почту».

      Между тем, в дело пошёл и бюракан, потом Марина засобиралась домой, и я пошёл провожать вконец пьяных девчонок. На улице я уже, было, распрощался с ними, но Лариса вдруг шепнула мне: «Я вернусь». Я остановился в растерянности метрах в пятидесяти от своего дома, а девушки зацокали вдаль по тротуару.

      Подождал минут пять, потом махнул рукой, сказав опять себе: «Так не бывает», и вернулся домой, не заперев, на всякий случай, входную дверь.

      III

      Только отлил в туалете, как в дверном его проёме во всей красе предстала Лариса, застав меня за естественным занятием. Я вздрогнул, но эта неожиданная интимность как-то сразу сблизила нас.

      – Не тушуйся, – произнесла Лариса, – я же сказала,