Мария Федоровна. Александр Боханов

особ, и столько посланников и чрезвычайных послов набилось в Копенгагенский кафедральный собор, что впору было развязывать еще одну мировую войну».

      Король Христиан X с самого начала хотел, чтобы похороны его тетки, которую он никогда не любил, а во время ее последних лет жизни терпел с большим трудом, прошли как можно скромнее и никоим образом не носили характера государственного события. Датский МИД целиком поддержал такое намерение, считая, что в противном случае это «неблагоприятно отразится на отношениях с СССР».

      Возможно, это событие и прошло бы неприметно, но все разрушили человеческие чувства. Глубокие симпатия и любовь, которые вызывала умершая и у датчан, и у русских, спутали все планы Короля и его пугливых министров. Как заметила по этому поводу дочь покойной Ольга Александровна: «В конечном счете кузену (Христиану Х. – А. Б.) пришлось изменить свое решение, уступив мнению общества».

      Проводы Марии Федоровны, в которых участвовали тысячи и тысячи людей разного возраста, не стали менее грандиозными от того, что их проигнорировала часть дипломатического корпуса и некоторые официальные лица из правительства. Бездыханное тело удостоилось тех торжественных церемониальных почестей, которых Мария Федоровна была лишена в марте 1917 года…

      Гроб с телом покойной прибыл в русский храм около 12 часов дня и был внесен в собор на руках русских офицеров и родственников. Около него был поставлен почетный караул из двух русских офицеров и двух представителей русского общества. Первая панихида началась сразу же, и на ней присутствовала Королевская Семья, родственники, дипломатический корпус. В 6 часов началась вечерняя панихида, не менее многолюдная, но менее официальная.

      Гроб утопал в цветах и венках и от отдельных лиц, и от глав государств: короля Бельгии, президента Финляндии, короля Швеции, президента Бразилии, президента Китая и др. Самый же большой и красочный венок из живых роз, невольно привлекавший внимание, был от президента Франции Гастона Дюмерга.

      Мария Федоровна покоилась в белом гробу, убранном цветами и покрытом русским Андреевским и датским национальным флагами. По желанию родных тело не было набальзамировано, и 17 октября, после дневной панихиды, гроб был закрыт и помещен в цинковый саркофаг.

      И наступил последний день – день погребения. 19 октября в час дня Датский Король, Королева и другие высокопоставленные лица прибыли в русскую церковь, где митрополит Евлогий совершил заупокойное богослужение.

      После службы саркофаг на катафалке, сопровождаемый эскортом датской гусарской гвардии, был доставлен на Восточный вокзал Копенгагена и внесен в специальный траурный поезд, в котором разместились близкие родственники, члены королевских домов, дипломаты. На протяженна всего шествия от храма до вокзала над городом непрерывно звучали орудийные залпы…

      Менее чем через час железнодорожный состав прибыл к месту своего назначения: в небольшой городок Роскилле.