Мама. The Spaceway

В конце концов она моя мать…

      – И очень плохая мать!

      – Не говори так.

      – Нет, Сэм, я должен избавить тебя от иллюзий, – Итан жестом подозвал официантку, – чтобы ты не тратил силы и время на ту, которая однажды променяла тебя на наркоту.

      – Черт, Итан… людям свойственно совершать ошибки.

      – Можно еще виски, пожалуйста? – с натянутой улыбкой мой собеседник обратился к худощавой блондинке, подошедшей к нашему столику.

      – Я давно простил ее, – продолжил я. – Мы наладили отношения.

      – Ты ведешь себя как тупой щенок, которого поманили костью! Не будь дураком, Сэм!

      Меня зовут Сэм. Сэм Андерсон. Я – астронавт NASA, который за последний год четырежды летал на Луну, проверяя работу инженеров, возводящих базу постоянного пребывания людей. Итан – мой лучший друг, с котором я прямо сейчас сижу в баре, что в трех кварталах от моего дома.

      – Сэм? – он пощелкал пальцами. – Ты вообще меня слушаешь?

      – Прости. – отрешенно ответил я, поднес бокал к губам и сделал глоток. – Немного задумался.

      – Ты ведь понимаешь, что я тебе желаю только добра?

      – Да, конечно. И за это тебе спасибо.

      – Я не благодарности хочу, а верных действий с твоей стороны.

      – Верных в твоем понимании.

      – Боже, Сэм, какой же ты… трудный.

      – Итан, трудная ситуация, но не я!

      – С этим сталкиваются многие люди! – он эмоционально развел руками. – Миллионы людей по всему миру, если, конечно, верить статистике.

      – Знаешь, столкнуться лично и думать о статистических фактах – разные вещи.

      – Знаю. Но решение одно.

      – Какое?

      – Ты далеко не бедный человек. Найми ей хорошую сиделку.

      Я из тех людей, которые создали себя самостоятельно: ни богатых родителей, ни наследства от тетушки из далекой страны, ни брак по расчету. Что касательно родителей, то я понятия не имею кто мой отец, а моя мать – женщина, страдающая от нетипичной формы деменции, которая с каждым днем все сильнее превращает ее в беспомощное дитя.

      – Хм. Мне нужно обо всем подумать.

      – Надеюсь, что ты примешь правильно решение.

      – Давай лучше сменим тему и расслабимся, – я поднял бокал, призывая друга чокнуться.

      – Как тебе угодно, друг мой, – подмигнул Итан, принимая мое приглашение.

      Свой заслуженный полугодовой отпуск я провожу в доме матери, периодически разбавляя заботу посиделками в баре и прогулками по ночному городу. Вероятно, Итан все же прав; через несколько месяцев я должен буду вернуться к работе, которую даже в теории невозможно совмещать с уходом за больным родителем. К счастью, у меня в запасе еще четыре месяца, чтобы все взвесить и принять правильное решение.

      Вернувшись домой, я предсказуемо застал мать за тем, что у нее теперь получалось лучше всего – за сном. Ее пребывание в царстве Морфея даровало мне чувство обнадеживающей безопасности, ощущение иллюзорного спокойствия и безмятежности. Закрыв ее спальню снаружи, я взял плед и рухнул на диван в гостиной, чтобы набраться сил на завтрашний день.

      – Вы кто, молодой человек? – знакомый голос нарушил мой сон. – Как вы пробрались в мой дом?!

      – О, черт! – провопил я, подрываясь с дивана. – Как ты выбралась из спальни?

      – Если вы не ответите на мои вопросы, то я сейчас же вызову полицию!

      – Спокойно, мама, – я сделал неуверенный шаг к ней навстречу. – Я – Сэм, твой сын.

      – Мой сын?

      – Верно, – я подошел к ней вплотную и бережно взял за плечи. – Помнишь меня?

      – Убери свои грязные руки! – она оттолкнула меня с неистовой силой. – Мой сын умер несколько лет назад! Не смей прикрываться его именем! Все. Я вызываю чертовых копов.

      – Лучше бы он вообще не рождался! – раздраженно прокричал я и неосознанно топнул ногой.

      Нормальные люди начинают утро с кофе, а мое началось с коктейля из ненависти и любви. Она уже давно не узнает меня и каждый раз угрожает натравить правоохранителей, которым, кстати, так никогда и не позвонила. Что происходит в ее воспаленном сознании? Если мне так трудно, то справится ли кто-то чужой?

      Меня не напрягало контролировать удовлетворение физиологических потребностей матери. Мне было нетрудно следить за ее гигиеной и готовить для нее диетические блюда, которые лишний раз не раздражали нервную систему. Но меня уничтожал тот факт, что на утро следующего дня она все забывала.