Зимняя коллекция детектива. Татьяна Полякова

пора. Вещи здесь берите, – и хозяйка распахнула решетчатую дверь шкафа. – Снизу штаны, сверху свитера. Носки вон там.

      – А наши? Наши вернулись?

      Женька на лавке пристраивалась спать, и Марина из последних сил таращила слипающиеся глаза. Алла заставила их одеться, и по скользкой полированной лесенке они забрались наверх в широкий коридор, освещенный единственной лампочкой.

      За толстой стеной дома, сложенной из круглых бревен, что-то сильно бабахнуло, коридор на мгновение залило красным, а Женька шарахнулась и вскрикнула:

      – Ой!

      Распахнулась дверь в сени, появилась Зоя Петровна и объявила:

      – На подступах!..

      – Где Володя? – спросила Марина. Ей было стыдно, что она совсем про него позабыла.

      – Это который же Володя?

      – У которого… который ногу повредил.

      – Спит, – проинформировала Зоя Петровна. – А вы идите поешьте.

      – Как спит?!

      – Как люди спят. Умаялся. До утра не проснется.

      – А Дима?

      – Тоже задремал. Потом разбужу, с мужиками в баню сходит, и я его до утра положу.

      – А мы… где? – это Алла Ивановна спросила. – Что это за место?

      – Кордон «полста-три», – ответила хозяйка, как будто это все объясняло. – Туда проходите.

      Путаясь в чужих слишком длинных брезентовых штанах и волоча за собой Женьку, Алла пошла, куда показала Зоя Петровна, и пришла в просторную, в несколько окон кухню. И это была такая кухня, что Алла остановилась на пороге, Женька с разгону клюнула ее в спину.

      Всю середину занимала огромная, сложенная из речных камней плита с медным колпаком вытяжки над ней. В колпаке плавал свет отраженной лампы, а в плите пылали дрова. На закопченных конфорках помещались чугунок и сковорода диаметром, должно быть, в метр, и в ней что-то жарилось, пахло так, что у Аллы помутилось в голове от голода и вожделения. В буфетах с деревянными резными заборчиками были расставлены кувшины и тарелки, их отмытые цветастые морды улыбались. В простенке висели картины. В высоких, по пояс, подсвечниках горели толстые свечи. Длинный деревянный стол, выскобленный, как и стены, добела, терялся вдали. За ближним его концом сидел Сергей Васильевич, согнувшись в три погибели, и ел. Он оторвался только на секунду, оглянулся, промычал невнятное и продолжал есть.

      – К столу, – пригласила хозяйка.

      Алла Ивановна отодвинула ближайший стул – тяжеленный, будто из чугуна, – и приткнулась. И Женьку рядом приткнула.

      Без Женьки она чувствовала себя совсем неуверенно.

      …Как это называется? Кордон «полста-три»?..

      Развернулась скатерть-самобранка, сами собой из воздуха явились цветастые тарелки, салфетки, длинные граненые стопки, стаканы, кувшин с морсом и штоф водки.

      Алла потрясла головой. Женька осторожно потрогала тарелку. Марина выпрямила и без того прямую спину. Сергей Васильевич ел.

      В чугунке оказалось тушеное мясо, а в метровой сковороде жареная картошка.

      Тут стало ясно, почему Сергей Васильевич не