S-T-I-K-S. Товарищ Резак. Герман Горшенев

и нам выдавали копчёную колбасу, чёрный хлеб, консервы, сахар, чай и прочее. Консервы были в одинаковых банках, как правило, без этикеток, в картонных ящиках, переложены жёлтой бумагой. В коробку кидали пару этикеток. Мы их отличали по номерам, выдавленным на крышках.

      Мужики устроили настоящий жёсткий тотализатор. Этикетки от греха подальше с банок снимались, банки мылись, вытирались, намазывались вонючей дрянью. Банки из-под тушёнки вымазали в рыбе, колбасой протерли банки с рыбой и горошком. Народ хитрил как мог, я тоже развлекался от души. Далеко не всегда я отгадывал. Делал, разумеется, я это специально. Я никогда не забуду: 01 – тушёнка говяжья, 03 – свиная, 035 – паштет печёночный. Ещё пару видов я вычислил методом исключения. Банки со спецхранения формой и размером были абсолютно одинаковые.

      Я внимательно следил за ходом событий. Кому-то подыгрывал, кому-то нет, но целенаправленно всегда определял банки с паштетом. Счёт ставок шёл уже на сотни патронов и щелбанов. Народ ликовал. Тут было не очень с весельем, поэтому бойцы увлеклись по полной. В сторону Студня я даже не смотрел, стараясь быть повёрнутым к нему задом или боком. Появилось спиртное, а отгаданные банки тут же открывались боевыми ножами, и содержимое поедалось с клинков, без столовых приборов.

      Мне перед мордой на стул бахнули очередную порцию банок.

      – Давай, Блохастый! Пожрём свинины? – вопросил парень в разгрузке, на которой был вышит череп с двумя перекрещенными розами.

      Я внимательно обнюхал банки, потряс их лапой и послушал. Пару раз обошёл вокруг стула и минуты полторы сидел, смотря на жестяные кругляши. В очередной раз наступила гробовая тишина. Задача была не из лёгких. Банка с надписью: «Свинина тушёная» была овальная, как и остальные две с баклажанами и крольчатиной. Я протянул лапу и угадал. Послышался дикий вопль восторга, и обоймы пошли по рукам, а щелбаны звонко защёлкали по лбам проигравших.

      Я всё время находился спиной к Студню, но собачий слух прекрасно работал. Я услышал ставку и подробности. Парень с черепом и розами в очередной раз бахнул банками по моему стулу.

      Мой камуфляжный антагонист всё время на меня недобро пялился. Он мне сразу не понравился. Я подождал, когда ставка дойдёт до нескольких сотен щелбанов. Развернулся к нему мордой, внимательно посмотрел прямо в глаза и уверенно выбрал не ту банку.

      – Вы видели? Вы же все видели? – заорал Студень. – Он это специально сделал! Псина не ту банку выбрал. Он знал, какая правильная! Вы видели, как он посмотрел?

      – Башку готовь и присядь, а то от двух сотен щелбанов мозгу сотрясение будет, – не согласились из толпы.

      – Это нечестно. Он специально, – возмущался Студень.

      Все ржали. Громила в майке-тельняшке ВМФ хлопал себя по коленям, изгибаясь от хохота, и выдавливал из себя:

      – Собаку на «губу» за враньё! А ещё лучше в суд на неё подай.

      Толпа веселящихся вояк гуляй-полем гудела по респектабельным улочкам. Бабы с детьми выползали на развлечение. Собаки бегали кругами, не понимая обстановку. Среди этого веселья я ухитрился прилично