Ледяная душа. Анна Каберне

сказал что-то воодушевляющие и попрощался перед тем, как уйти.

      Хьюго знал, что теперь каждый его шаг будет фиксироваться, что с этого самого момента за ним наблюдают. Он не видит их. Пока не видит. Но отчётливо слышит дыхание агентов из отряда Вендетты, что даже сейчас разбросаны по периметру особняка. Затаившись на ветвях деревьев, в густых кустах – они наблюдают, ждут приказа, чтобы в любой момент напасть. Хьюго признался себе, что был рад остаться в живых, до тех пор, пока не понял, что стал подопытным кроликом. В его голове проскользнула скверная мысль: «Лучше бы они убили меня».

      Часы показывали ровно девять утра, когда Хьюго переступил порог лаборатории. На входе его встретил Николас. Он провёл его в раздевалку, выдал медицинские халат и тапочки. Подождал, пока тот переоденется и отвёл Хьюго в операционную.

      Яркое помещение будто прожигало светом глаза. А железный стол, на который он лёг, сразу обдал тело холодом и заставил покрыться мурашками.

      – Для протокола, как вас зовут? – над ним склонился Николас, закрывая головой лампу.

      Никогда прежде он не видел его в медицинской одежде. Николас предстал пред ним самым настоящим доктором.

      – Хьюго де Бордо.

      – Кто вы?

      – Маг девятого ранга на службе магической международной организации Зенит.

      – Это стандартные вопросы перед операцией. Всё будет хорошо, скоро это закончится.

      Николас надел на лицо Хьюго маску и поступил наркоз. Во сне он снова слышал громкие выстрелы.

      9. Чудовищный пёс

      Из полусна Хьюго вытащил противный громкий звук клаксона. Он разлепил сонные глаза, и как только они адаптировались к свету, вспомнил, что находится в машине. Рядом сидел Николас и нервно стучал пальцем по обтянутому кожей рулю. Он то и дело бросал взгляд на часы, тяжело вздыхал и вновь глядел на скопище машин впереди.

      – Извини, я задремал, – глухо отозвался Хьюго, удобнее расположившись на сидении. – Последние пару недель мне не удавалось выспаться.

      – Наслаждайся моментом, в этом заторе мы простоим ещё минут десять, можешь поспать это время, – с досадой ответил Николас, переключил рычаг и свободно откинулся на мягкую спинку водительского кресла.

      – Нет, спасибо. Если я просплю ещё пару минут, то буду никаким весь остаток дня. Кстати, Нико…

      – Что?

      – Эта лампочка ещё долго будет мигать?

      Хьюго закатал рукав рубашки. Под тканью на предплечье, вживлённый в кожу, в солнечных лучах поблескивал металлический диск шириной в четыре пальца. На его ровной, зеркальной поверхности назойливо помигивал светодиод.

      – Пока не считает процент вируса, потом свет стабилизируется.

      – Я так понимаю, зелёный – это хорошо?

      – Да, – Николас кивнул, – зелёный цвет означает, что вируса в организме меньше сорока процентов. А оранжевый, что вирус прошёл безопасный минимум в шестьдесят процентов.

      – По логике вещей, красный загорится, когда заражение преодолеет порог в восемьдесят процентов?

      – Верно, – мужчина вздохнул.

      – Сможет ли