Егерь Императрицы. Мы вернемся!. Андрей Булычев

Встретят они их там штыками и огоньком.

* * *

      Время уже перевалило за вторую половину ночи. У турок только что сменились караулы, и две их свежие пятёрки на валу подбросили дрова в костры.

      – Иш как распалили! Небось, весь лес в округе перевели, недаром роща такая худая, – проворчал вполголоса Карпыч, поправляя ветошь на своём штуцере. – Проверь-ка обмотку, Афонька, не дай Бог твоё ружжо какой блик даст, сразу же тогда турку всполошим!

      Молоденький вестовой засуетился, поправляя тряпицу, а Лёшка чуть приподнялся над землёй. Большая сотня егерей распласталась неровными рядами на земле, на самом подходе к валу. Первые рогатки были от них уже в каких-то двух десятках шагов. Вот яркость пламени в кострах немного упала, ещё немного – и наверняка караульные будут подкидывать в них новые дрова.

      Пора… Лёшка привстал на колени и махнул рукой. Сто двадцать тёмных фигур разом поднялись и, согнувшись, побежали вперёд. Десять, пятнадцать, двадцать шагов бега, и вот они, первые рогатки, заострённые колья и просто какие-то вбитые в землю палки. «Как хорошо, что в этом веке нет колючей проволоки-путанки или тех же сигнальных или обычных мин», – подумал Егоров, подныривая перед заострённой рогатиной.

      В острых рядах препятствий были свои разрывы и места для прохода, именно в них-то и устремились сейчас егеря.

      Дун! Дун! У кого-то ударилось о дерево ружьё или ножны сабли.

      – Hey, bu gürültü ne?[2] – раздался окрик с вала. И тут же донеслись многочисленные возгласы:

      – Тревога, тревога! Русские на валы идут!

      «Бах! Бах!» – хлопнули два первых выстрела. Ну, всё, понеслось! Алексей прицелился и, выдохнув, плавно выжал спусковой крючок. Бах! Сноп яркого пламени от сгоревшего пороха на мгновение его ослепил. Бах! Бах! Бах! Раздались десятки выстрелов от атакующей цепи, выбивая хорошо освещённые кострами фигурки.

      – Ура! – он громко заорал, выскакивая одним из первых на земляной вал.

      – Ура-а-а! – нёсся сзади рёв сотен голосов егерей и гренадёрской сотни. Перед поручиком внизу был лагерь с сереющими рядами палаток, шатров и десятками костров. Там уже метались фигурки людей, слышался шум и панические крики.

      – Гренадами бей! – отдал он команду, сам поджигая фитиль на своём метательном снаряде. – На! – Чугунный шарик сверху улетел шагов за тридцать. «Бабах!» – грохнул первый разрыв, разнося на пару десятков шагов мелкие осколки, обрезь и дробины. «Бабах! Бабах! Бабах!» – стена разрывов встала перед южным валом и разметала дежурную полусотню абазов, устремившуюся на шум.

      – Быстрым зарядом бей! – поручик отдал новую команду, сам заряжая свой штуцер.

      Вколачивать в нарезы пулю нужды уже не было, тут до противоположной-то северной стороны валов было чуть больше двухсот шагов, так что вполне себе даже подойдёт и «быстрая» пуля. Лёшка обернул её, с такой характерной выемкой в виде свинцовой юбочки, патронной бумагой и с натугой протолкнул к пороховому заряду

2

Эй, что за шум? (Тур.)