Судьба. Лоис Макмастер Буджолд

за работой мониторов, Ворон, прищурившись, смотрел на пациента. Лицо его оставалось спокойным, но Роик заметил, как сжались в кулак пальцы в перчатках. Наконец губы женщины раскрылись в долгом вдохе, затем еще один вдох, и Ворон разжал пальцы. Роик уже в последнее мгновение вспомнил, что надо бы выдохнуть, пока не опозорился, рухнув при всех без сознания.

      – Вот и молодец, умница, – сказал Ворон и отключил искусственное дыхание.

      Глаза милорда закрылись в глубочайшей признательности. Сраженный напрочь Форлинкин лишь выдохнул:

      – Изумительно!

      – Это моя любимая часть работы, – признался Ворон, ни к кому в частности не обращаясь, насколько понял Роик. – Чувствую себя творцом. Ну или, по меньшей мере, магом.

      Губы милорда дрогнули в усмешке:

      – Хотите сказать, для вас это – способ самоутвердиться?

      – Не просто способ, а лучший способ! Я живу ради таких моментов.

      – Всегда рад отметить, что человеку нравится его работа.

      Ворон обошел пациентку со всех сторон, простучал мышцы молоточком в определенной, как показалось Роику, последовательности. Так делали врачи в древности.

      – Рефлексы работают, периферийная система включается очень хорошо, – доложил он. Вернувшись к изголовью, отбросил прядь волос с ее лба каким-то ласковым жестом. – Госпожа Сато? – позвал он. – Лиза?

      Веки затрепетали, распахнулись, захлопнулись. Восточный разрез глаз – наследие предков с Земли – оказался классическим миндалевидным. Радужка – насыщенного, темно-карего цвета, отчего сходства с леди Форкосиган стало еще меньше. У миледи были изумительные серо-голубые глаза.

      – Слух возвращается, – продолжил наблюдения Ворон, – по меньшей мере, в целом. Лиза? Вы меня слышите?

      Наверное, мало радости – открыв глаза, увидеть вокруг лица в масках. Словно бандиты. Особенно если последнее, что она помнила, – лица тех, кто ее разве что не убил. Может быть, они издевались? Или вели себя строго профессионально? Безразлично? Все равно они – бандиты, укравшие ее волю, ее мир, ее жизнь.

      Роик наклонился:

      – Мэм, вы в безопасности. Вы живы и среди друзей. Вы спасены. Ваши дети также в безопасности и под защитой. Вы скоро с ними увидитесь.

      Веки снова задрожали, она простонала.

      – Голос тоже возвращается, – радостно заметил Ворон, – что должно вас порадовать, милорд Аудитор.

      – Так и есть, – ответил милорд.

      Женщина вздохнула. Видно было, что напряжение покидает ее тело.

      – Она проспит несколько часов, – предупредил Роик. – Чем дольше, тем лучше.

      – Мы ее вымоем и перенесем в изолятор, – предложила Танака. – Ако, помоги обработать кожу.

      Трубки и иглы вытащили, провода смотали, аппараты отключили. Роик помог переложить теперь живую женщину со стола на каталку. Милорд соскользнул со стула, потянулся и оперся на трость.

      – Когда мы сможем перевезти ее в консульство?

      – Все зависит от того, как скоро восстановится