Десять этюдов про Болтливую Джесс. Катарина Романцова

ные рыжие волосы перед большим напольным зеркалом, потом надевает зеленое, красное или золотое платье, чтобы прийти на работу самой красивой. Ежедневный ритуал, без которого мир, наверное, рухнет. В шкафу у Джесс много платьев, но именно эти три особенно любимы. Не видел, чтобы она надевала на себя что-то другое.

      Еще я знаю, что по утрам она пьет молоко с небольшим содержанием кофе и сидит на стуле с ногами, подпевая глупым радиоэфирам. Она никогда не ест по утрам, а только поет. Смешная.

      Ровно в 8:15 на кухне появляется Хмурый Ричард – это муж Джесс в безупречно сером костюме и лицом, которое никогда не улыбается. Он всегда читает одну и ту же газету, и только страницу финансовых сводок, после чего выбрасывает в мусорку со словами: «Я так и знал. Республиканцы снова победили».

      Джесс всегда строит ему гримасы. Ну, кто виноват, что ты выбрала себе в спутники такого скучного парня? Раньше она пыталась научить Ричарда петь, но быстро бросила эту затею, предпочитая злить его болтовней о самом нелюбимом разделе – «Гороскопы». Джесс вытаскивает из корзины смятую газету, расправляет ее на столе и начинает громко декламировать: «Овны», – чем еще больше злит чистюлю-мужа.

      Где-то на стрельцах они встают из-за стола и идут на работу. Болтливая Джесс озвучивает мультфильмы на киностудии и пишет статьи для местного журнала в перерывах, а Хмурый Ричард сидит в душном офисе на вершине небоскреба.

      Он крепко держит жену за руку, пока та переминается с ноги на ногу на светофоре в своем праздничном платье, подол которого колышется на ветру. Я люблю смотреть, как свет играет в блестящих длинных волосах Джесс, и даже ощущаю тепло солнечных лучей, которые касаются ее бледной мягкой кожи.

      И я точно знаю, что рабочий день Джесс начинается ровно в 10.

      Этюд II

      Иногда мне казалось, что рот Джесс не закрывается никогда. Притом, что этот самый рот у нее был достаточно маленький и обнажал только верхние зубы, что не мешало ему все время говорить и говорить, говорить и говорить. И самое страшное… мне нравилось то, как Джесс орудует словами. Она ловко и складно шутила, оперируя весьма пошлыми, но интересными понятиями, вальсируя над пропастью непотребства что ли.

      Мне всегда хотелось жениться именно на такой женщине, как Джесс. С ней я никогда бы не заскучал. Но у нее уже был муж Ричард, которому не было ровным счетом никакого дела до ее шуток. Более того, он считал их глупыми и не имеющими смысла даже тогда, когда все вокруг надрывали животы от хохота.

      И я не понимал, в чем же кроется причина ее выбора. Возможно, всему виной была наивная надежда когда-нибудь увидеть улыбку и на губах Ричарда. Странно.

      Вероятно, так думал каждый, кому нравился рот Джесс, точнее то, что он никогда не закрывался. Потому что это было действительно смешно. Действительно.

      Этюд III

      У Джесс были странные вкусы в одежде. Она всегда ходила по краю. По краю красоты и безобразия. Ей нравилось злить Хмурого Ричарда – вечно прилизанного и с иголочки одетого клерка, у которого никогда бы не возникло мысли надеть желтый свитер с синими туфлями.

      У Ричарда вещи были только трех официальных цветов. Таких, которые разрешает правительство. Джесс не носила черного, белого и серого. Они казались ей слишком занудными. И, если вдруг на улице вы встретите странную пару: мужчину с кожаным черным кейсом и девушку в длинном зеленом платье, – это Джесс и Ричард спешат на работу.