Дyxless 21 века. Селфи. Сергей Минаев

что и нет, – тихо отвечаю я.

      Такси-блюз

      – «Я уеду жить в Лондон», – напоминает о себе Григорий Лепс в тот момент, когда я плюхаюсь на заднее сиденье такси.

      – Музыку оставить? – не оборачиваясь, без особой надежды на положительный ответ интересуется таксист.

      – Конечно, – киваю я и закупориваюсь от внешнего мира пуговицами наушников.

      Уже довольно давно я перестал просить таксистов переключать их любимое радио «Вальс-Бостон», или «Шансон», или как оно там называется. С избыточно надрывными голосами, горюющими о рано ушедших братанах, с псевдодоверительной хрипотцой шепота, сообщающего, что «все для тебя», или визгливыми пэтэушницами, которые хотят от всей нашей необъятной страны сына и дочку и еще точку.

      Во-первых, просьба «че-нить другое поставить» кажется мне еще большим жлобством, чем собственно слушанье подобной говно-музыки. А если ты даже в туалет сходить не можешь, пока саундтреком к этому действу не заиграет последний сингл The National, пользуйся собственной машиной или, как я, наушниками.

      Во-вторых, песня – в сущности, то немногое настоящее, что есть у таксиста. Машина в лизинге, квартира съемная, отпуск кредитный. И только песня как бы его собственная. Таксисты в большинстве своем искренне верят в то, что есть настоящие мужики, у которых есть настоящие, пусть и рано ушедшие братаны, и рюмка водки на столе, и нормальные бабы, которые все понимают и которым за это поют «все для тебя». И еще про моря и океаны и даже про топорно рифмующиеся с ними рассветы и туманы.

      И глупая пэтэушница именно от таксиста хочет и сына и дочку, потому что он реально нормальный, настоящий мужик. Такой же, как те, что пели перед ней на радиоволне. И все эти неказистые тексты доказывают таксисту, что еще не все окончательно ссучились в нашей стране. А значит, реально еще можно жить.

      И это все, что у них осталось. Это и есть та самая национальная идея, которую долгие годы придумывают всякие умники, поминутно сверяясь то с ценами за баррель, то с «балансом негативного и позитивного фона в СМИ», то с метрономом «мастеров культуры». Придумывают, снабжают цветными картинками и яркой оберточной бумагой, а выходит почему-то один и тот же плоский и несмешной анекдот.

      «Ты закончил?» – пишет мне Оксана.

      «Только что».

      «Какие планы?»

      «Еду к издателю. Будет длинная встреча».

      «Вечером увидимся?» – и куча смайликов. Идиотских, раздражающих, совершенно не к месту.

      «Конечно. С издателями закончу и позвоню», – отвечаю и засаживаю в ответ роту скобочек. Одну за другой, так что ноготь на большом пальце белеет.

      Поднимаю глаза. Мы увязли в месиве из представительских лимузинов, скутеров и маршрутных такси. Прокручиваю в голове разговор с Жанной, размышляю о том, что надо бы рассказать моим издателям, ведь девушка сошла с ума. Ладно я – многих видел в состоянии измененной психики, – но есть же приличные люди. Серьезные авторы. С кем-нибудь другим такую штуку выкинет – проблем не оберутся.

      А может быть, она просто влюбилась и слегка