Семья в кризисе. Опыт терапии одной семьи, преобразивший всю ее жизнь. Карл Витакер

не видел никаких улучшений, семья тоже согласилась с этим. – Еще одна пауза. – По телефону миссис Брайс в основном говорила о своих отношениях с Клаудией: о том, как они часто ругались, о том, как Клаудия начала убегать из дому, о своем беспокойстве за нее. Миссис Брайс казалось, что у Клаудии в последнее время появились какие-то странные мысли. Было похоже, что напряжение в семье достаточно сильное, и миссис Брайс ясно дала понять, что это сказывается на всех. Она не хотела, чтобы самая младшая, Лаура, видела все эти ссоры, и по телефону мы договорились, что семья соберется в полном составе хотя бы один раз. Итак, повторяю, ситуация достаточно напряженная».

      Клаудия смотрела на мать, явно рассерженная пересказом этого разговора. Она заговорила резким и неприятным голосом: «Ну, знаешь, мамочка, я думаю, у тебя самой достаточно странные мысли, вроде того, что я должна ложиться спать в девять часов, и вести себя как шестилетняя пай-девочка!» Она произнесла это с такой злостью, что все были немного озадачены.

      Кэролайн Брайс не спускала взгляда с дочери. Было ощущение, будто мы все внезапно попали в сильное электромагнитное поле, которое неуклонно тянуло мать и дочь друг к другу. Мама: «Да, я считаю, что некоторые твои мысли действительно странные, и меня это правда волнует». В ее голосе звучала не только враждебность, но и искреннее беспокойство. В то же время Кэролайн защищалась после того, как Карл пересказал их телефонный разговор. Отец выглядел испуганным, как будто уже знал, что будет дальше.

      Стало ясно, что мать и дочь хотят в буквальном смысле наброситься друг на друга, но мы не могли им этого позволить. Карл протянул руку в их сторону, как бы пытаясь остановить силу, влекущую их друг к другу. Твердым голосом он сказал: «Позвольте мне вас прервать, потому что мне действительно хочется, чтобы мы дождались Дона». Они отвернулись друг от друга, и напряжение спало.

      – Где он? – спросил я, обращаясь к матери.

      – Я не знаю, – устало и огорчено ответила она, – несколько дней назад он сказал, что не придет. Он не хочет участвовать в семейной терапии. Но сегодня утром он согласился прийти. Когда мы уходили к вам, он еще не вернулся домой с рисования. Может, все-таки начнем? Возможно, он появится. Я оставила ему записку, чтобы он, как только вернется, садился на велосипед и отправлялся сюда.

      Карл ответил так, как я и ожидал: «Я думаю, нам стоит подождать. Если мы приступим сейчас, то Дон пропустит начало, а мне бы хотелось начать со всеми вместе». В том, как он это сказал, не было ничего враждебного, но Карл абсолютно ясно показал, что не собирается начинать без Дона. Вопросительно приподняв брови, Карл добавил: «А вы не хотите позвонить ему? Возможно, он уже дома».

      В начале терапевтической работы

      Кэролайн видит семью так: муж холодный, все время работает, и это просто невыносимо. Противная Клаудия катится «по наклонной плоскости», неизвестно что завтра от нее ожидать. Дон – спокойный мальчик, на него вполне можно