Вселенная внутри нас. Как сохранить себя в современном мире. Бхагаван Шри Раджниш (Ошо)

я стал медитировать на ничто и постепенно-постепенно вошел в ничто. Сейчас настал заключительный момент, когда свеча погаснет, свет уйдет. И я знаю, куда я иду – к тому самому истоку. Я с благодарностью вспоминаю того ребенка. Я все еще вижу, как он стоит передо мной, задувая свечу.

      Для обозначения предельного переживания Будда использовал слово «нирвана». Нирвана просто означает «погасить свечу». Неожиданно пламя, которое было проявленным, переходит в непроявленное; оно исчезает.

      Ты спрашиваешь меня: «Можно ли действительно учиться на каждой жизненной ситуации, как сказано в Дезидератах?» Да.

      Беднягу Пита друзья прозвали «дистрофиком». Он ужасно худой и выглядит таким истощенным, что это совершенно не способствует его успеху в обществе. Однажды вечером, чтобы заглушить свои горести, Пит заходит в бар в итальянском квартале Нью-Йорка и каким-то чудом заводит там дружбу с Розали, неунывающей разведенной женщиной. Он чуть не падает в обморок, когда та приглашает его к себе домой.

      Дома она проводит мистера Кожа-да-Кости прямо к себе в спальню и говорит:

      – Почему бы тебе не раздеться и не подождать меня в постели?

      Пит срывает с себя одежду и, задыхаясь от волнения, ждет ее возвращения.

      Спустя пять минут итальянка вошла в спальню с шестилетним мальчиком. Она откидывает одеяло и, указывая на Пита, восклицает:

      – Смотри, Роберто, на что ты будешь похож, если не начнешь есть спагетти!

      Мой секретарь написала мне письмо. Оно поможет вам понять, о чем говорится в Дезидератах. Вот что она пишет…

      Третий вопрос:

      Ошо,

      На днях два очень странных с виду человека из «Харе Кришны» пришли, чтобы осмотреть ашрам и разузнать, чем мы здесь занимаемся. Один из них, Харидас, возглавляет движение «Харе Кришна» в Бомбее. Первый вопрос, который мне задал этот парень, был, почему я здесь, на что я небрежно ответила: «Потому что я влюблена в Ошо, и мне нравится то, что я здесь делаю». Тогда он спросил меня: «Тебя не интересуют священные писания?» Я снова небрежно ответила: «Нет, по-моему, в них нет никакого смысла». Этот парень странно на меня посмотрел и спросил: «Что ты делаешь для духовности?» Я ответила: «А кому она нужна?» Он наклонился ко мне и сказал очень серьезным голосом: «Мне тебя жаль». Я просто улыбнулась ему, и тогда он задал вопрос: «Если тебя совсем не интересуют священные писания, как же ты учишься?» Я сказала ему: «Проживая свою жизнь». Он подпрыгнул и спросил: «Ты знаешь, что происходит после смерти?» Я сказала: «Нет, я еще жива!» Он сказал: «Но писания могут рассказать тебе, что происходит после смерти». Тогда я спросила его: «Писания рассказали тебе, что происходит после смерти?» Он ответил: «Нет». Я сказала: «А-а!»

      Затем этот парень сменил тему и, прицепившись к слову «Бхагван», начал декламировать десятистраничную сутру на санскрите и объяснять: «Знаешь, что содержится в слове „Бхагван“?» Когда я сказала: «Нет», – он заявил: «Слово „Бхагван“ состоит из секса». Тут я уставилась на него в изумлении. Остальные вопросы были еще более абсурдными, чем предыдущие.