Белый пепел. Цикл «Принцесса Эйр'бендера». Книга 3.. Ольга Чернова

по своей щеке.

      – Он – это ребёнок, Луи Бланшар. Я про ребёнка, – тихо отвечала я.

      – Тебе сто́ит прилечь и отдохнуть.

      – Великий целитель, который может вернуть человека, услышав слабое биение его сердца, не может справиться с болью в спине и ногах? – усмехнулась я. – Нет, Луи Бланшар, мне нельзя показывать слабость.

      – Ты вся бледная.

      – Анемия, видимо. Да ещё кальция костям не хватает. Не бери в голову, скоро всё закончится, – я попыталась уйти.

      – Может, тебе к доктору? – Луи остановил меня. – Хотя это глупо, извини, не подумав сказал.

      – Не переживай, Луи Бланшар, с Жозефиной было хуже, этот малыш позволяет мне даже ходить.

      – А что было с Жозефиной? – удивлённо спросил он.

      – Ах да, забываю, – вернулась я, – вы же не мой муж, чтобы знать все подробности. У меня есть ещё минута до начала занятия, расскажу в двух словах.

      Луи напряжённо вглядывался в моё лицо.

      – Жозефина – вода, а я огонь. Я не могу пользоваться своим даром, пока беременна, это может навредить ребёнку.

      – Это я знаю, – буркнул муж.

      – Когда я была беременна Жо-жо, у меня так отекали ноги, словно в них заливали по ведру воды. Спина постоянно болела, тазовые кости расходились, готовясь рассыпаться на миллионы молекул.

      – Я не замечал этого.

      – Когда тебе было замечать! – рассмеялась я. – Ты пропадал на работе, потом в баре с друзьями, приходил пьяным… Но спасибо тебе, в эти дни ты не трогал меня, стыдясь своего состояния.

      – Хоть на что-то хватило ума, – он посмотрел в окно, и я увидела, как его шея налилась краской. – Идиот…

      – Раз в две недели приезжал Мигизи, это были самые счастливые дни моей беременности, – тихо усмехнулась я. – Он ворчал, что должен разрываться между двумя ненормальными беременными, уговаривал переехать ближе к нему. Насильно усаживал на диван и разминал мои ступни. С ним я чувствовала себя в безопасности. После проклятий отца у меня пропал спокойный сон, и каждый шорох я воспринимала как угрозу. Когда Мигизи был рядом, я засыпа́ла самым крепким сном. Открывала глаза, и его уже не было, зато на плите стоял горячий ужин.

      – Почему мне не говорила?

      – Не говорила? – усмехнулась я. – Однажды я попросила тебя размять мне ноги, которые в очередной раз отяжелели, а ты воспринял это как призыв к действию, и всё закончилось в твоей спальне. Больше я так не рисковала.

      – Надо было ударить меня чем-нибудь, – завёлся муж, – разбить вазу о голову, убить в конце концов! Какой скотина…

      – Т-ш-ш, – остановила его я.

      – Почему не ругалась и не кричала на меня? Почему не позвала своего индейца, чтобы он избил меня?

      – Знаешь, Луи Бланшар, – я пожала плечами, – в одночасье моя жизнь круто изменилась. Отец продал меня мужчине, который предложил за меня бо́льшую сумму. Потом выгнал из дома, обвинив в покушении на брата, да ещё и сказал, что лучше бы умерла я, и его сын занял трон, – спокойно вспоминала я. – Я играла роль жертвы, мне не хотелось быть сильной, хотелось просто спрятаться в кокон, и чтобы меня жалели.