Великий слепой. Диванный Робеспьер

ые окна его кабинета едва проглядывало яркое майское солнце, освещая пыльные страницы научных рукописей. Устав от беспрестанного многолетнего труда, утомившись от могучего интеллектуального напряжения он с глубоким чувством удовлетворенности и счастья откинулся на спинку своего кресла. Перед ним на деревянном столе спокойно лежали исписанные листы бумаги, переворачивающие представления человечества о самом себе и окружающем его мире. С математической точностью была доказана неизбежность краха нынешней социальной системы, на обломках который должен будет возникнуть новый мир. Идеальная модель государственного устройства, доселе существовавшая лишь в абстрактных метафизических построениях философов, обретала вид стройной и непротиворечивой научной теории, а чаяния и мечты многострадального человечества – становились неизбежным финалом эволюции. Он также знал, что содержащиеся на этих страницах открытия ставят его в один ряд с величайшими учеными всех эпох, а суть исследования – вписывает его имя в число известнейших гуманистов.

      Он встал со своего стула, сделал несколько шагов навстречу едва видневшемуся солнечному свету, отодвинул ограждавшие его от внешнего мира шторы, открыл окно и первый раз за долгие годы прищуриваясь всматривался в бесконечную в своих проявлениях природу. И тут он подумал, что-то же самое солнце тогда, много веков назад освещало Землю, когда Гераклита посещали мысли о текучести всех вещей во вселенной. Именно эти мысли составили ядро научного метода Великого Ученого, позволившего сделать новейшие открытия. То же самое солнце обжигало плоть Христа, даровавшего миру учение о равенстве и братстве всех людей, легшее в основу его социальной и антропологической теории. Оно же, быть может, давало силы Томасу Мору, автору Утопического государственного проекта сохранить чувство юмора до последних мгновений жизни.

      Ученый вдруг ощутил себя частью одного великого и грандиозного разумного процесса, начавшегося, быть может, с момента появления первых людей и шествующего сквозь эпохи, страны и народы, соединяя их в одну единую цепь бытия.

      На часах в гостиной пробило семь. Это было время окончания трудового дня угнетенной части человечества, чьему прошлому, настоящему и будущему было посвящено исследование Великого Ученого. Он служил человечеству последние 20 лет жизни, уединенно постигая законы истории в тиши и мраке своего ветхого кабинета. Изо дня в день, соединяя между собой разрозненные факты, ткал он единую нить историософской системы, предрекающей людям всеобщее счастье и лучший мир. На алтарь великой миссии были положены молодость, здоровье и все маленькие радости обычной человеческой жизни. С ранней юности, ощущая неутомимую тягу к познанию, Великий Ученый принялся за изучение всех существующих наук. Его не интересовало ничего из того, в чем видели сиюминутную радость или смысл его сверстники. Только природа, эта великая книга бытия, ждущая своего прочтения и истолкования, поглощала его воображение. Он был один во всем мире. Не имея своих родных и близких и не обзаведясь своей семьей, он стал сыном великих умов прошлого и отцом людей будущего. Чем глубже он постигал законы мира и разгадывал тайны бытия, тем дальше он становился от самой жизни; чем сильнее он любил абстрактное человечество и выстраивал схемы его освобождения, тем меньше он знал и понимал заботы и чаяния конкретных людей.