Мещанин во дворянстве. Жан-Батист Мольер

ЖУРДЕН. Другой лакей!

      ВТОРОЙ ЛАКЕЙ. Что угодно, сударь?

      Г-н ЖУРДЕН (снимает халат). Держите. (Учителю музыки и учителю танцев.) Ну что, хорош я в этом наряде?

      УЧИТЕЛЬ ТАНЦЕВ. Очень хороши. Лучше нельзя.

      Г-н ЖУРДЕН. Теперь займемся с вами.

      УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ. Прежде всего мне бы хотелось, чтобы вы прослушали музыку, которую вот он (указывает на ученика) написал для заказанной вами серенады. Это мой ученик, у него к таким вещам изумительные способности.

      Г-н ЖУРДЕН. Очень может быть, но все-таки не следовало поручать это ученику. Еще неизвестно, годитесь ли вы сами для такого дела, а не то что ученик.

      УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ. Слово «ученик» не должно вас смущать, сударь. Подобного рода ученики смыслят в музыке не меньше великих мастеров. В самом деле, чудеснее мотива не придумаешь. Вы только послушайте.

      Г-н ЖУРДЕН (лакеям). Дайте халат – так удобней слушать… Впрочем, постойте, пожалуй, лучше без халата. Нет, подайте халат, так будет лучше.

      ПЕВИЦА

      Ирида! Я томлюсь, меня страданье губит,

      Меня ваш строгий взгляд пронзил, как острый меч.

      Когда вы мучите того, кто вас так любит,

      Сколь вы страшны тому, кто гнев ваш смел навлечь![1]

      Г-н ЖУРДЕН. По-моему, это довольно заунывная песня, от нее ко сну клонит. Я бы вас попросил сделать ее чуть-чуть веселее.

      УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ. Мотив должен соответствовать словам, сударь.

      Г-н ЖУРДЕН. Меня недавно обучили премилой песенке. Погодите… сейчас-сейчас… Как же это она начинается?

      УЧИТЕЛЬ ТАНЦЕВ. Право, не знаю.

      Г-н ЖУРДЕН. Там еще про овечку говорится.

      УЧИТЕЛЬ ТАНЦЕВ. Про овечку?

      Г-н ЖУРДЕН. Да-да. Ах, вот! (Поет.)

      Жанетту я считал

      И доброй и прекрасной,

      Жанетту я считал овечкою, но ах!

      Она коварна и опасна,

      Как львица в девственных лесах!

      Правда, славная песенка?

      УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ. Еще бы не славная!

      УЧИТЕЛЬ ТАНЦЕВ. И вы хорошо ее поете.

      Г-н ЖУРДЕН. А ведь я музыке не учился.

      УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ. Вам бы хорошо, сударь, поучиться не только танцам, но и музыке. Эти два рода искусства связаны между собой неразрывно.

      УЧИТЕЛЬ ТАНЦЕВ. Они развивают в человеке чувство изящного.

      Г-н ЖУРДЕН. А что, знатные господа тоже учатся музыке?

      УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ. Конечно, сударь.

      Г-н ЖУРДЕН. Ну так и я стану учиться. Вот только не знаю когда: ведь, кроме учителя фехтования, я еще нанял учителя философии – он должен нынче утром начать со мной заниматься.

      УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ. Философия – материя важная, но музыка, сударь, музыка…

      УЧИТЕЛЬ ТАНЦЕВ. Музыка и танцы… Музыка и танцы – это все, что нужно человеку.

      УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ. Нет ничего более полезного для государства, чем музыка.

      УЧИТЕЛЬ ТАНЦЕВ. Нет ничего более необходимого человеку, чем танцы.

      УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ. Без музыки государство не может существовать.

      УЧИТЕЛЬ ТАНЦЕВ. Без танцев человек ничего не умел бы делать.

      УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ. Все распри, все войны на земле происходят

1

В комедии «Мещанин во дворянстве» стихи переведены Арго.