Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард. Федор Раззаков

направлению советская власть относится словно к верной жене: на нее и наорать можно, и не разговаривать с ней, и побить, коль под горячую руку подвернется, – ей деваться некуда, куда она уйдет? Все равно в доме останется… Тут власть ничем не рискует! А вот с интеллигенцией западной ориентации, да которая еще со связями за кордоном, надо вести себя деликатно. Она как молодая любовница: за ней ухаживать надо! А обидишь или наорешь – так не уследишь, как к другому в постель ляжет! Вот где собака зарыта!..».

      Даже в свете чехословацких событий в августе 1968 года Любимов усидел в кресле главрежа. Вернее, сначала его сняли с должности и даже собирались исключить из партии, но (о чудо!) кто-то с самого верха это решение горкома опротестовал, после чего Любимов благополучно вернулся на капитанский мостик своего «корсара».

      Но вернемся к Владимиру Высоцкому.

      Осенью 68-го его дела в театре складываются не самым лучшим образом. Так, он отказался от роли Оргона в «Тартюфе». Юрий Любимов за это на него так обиделся, что перестал с ним… здороваться. А чуть позже стал жаловаться на него другим актерам. Например, в разговоре со Смеховым режиссер признался, что Высоцкий ему разонравился. «Он потерпел банкротство как актер, – говорил Любимов. – Нет, я люблю его по-человечески, за его песни, за отношение к театру, но как актер Театра на Таганке он для меня уже не существует. Галилея он стал играть хуже, и тот же Губенко его бы прекрасно заменил. А от Оргона он отказался, потому что отвратительно репетировал. Он разменивает себя по пустякам, истаскался и потерял форму. Надо либо закрывать театр, либо освобождать Высоцкого, потому что из-за него я не могу прижать других, и разваливается все по частям».

      Заметим, говорит это главный режиссер театра, во власти которого – взять и выгнать Высоцкого, разлагающего труппу, из театра к чертовой матери. Но он этого не делает. Почему? Ответов может быть два: или ему было выгодно держать в труппе актера со скандальной славой – зритель шел на Высоцкого весьма охотно, или Любимову просто не позволяли этого сделать. Не позволяли те самые люди, которые с недавнего времени стали благоволить к Высоцкому. Особенно после спектакля «Жизнь Галилея» (1966) Б. Брехта, где актер исполнил главную роль – знаменитого ученого Галилео Галилея, который в любимовской интерпретации так неистово боролся с «системой».

      С определенного времени трогать Высоцкого не дозволялось не только Любимову. Например, те люди, которые в июне 1968 года позволили себе «пропесочить» певца в прессе, очень скоро получили «по заслугам». Речь идет о главном редакторе «Советской России» Василии Московском и заместителе заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС Дмитрюке, который дал «добро» на статьи против Высоцкого в обход своего начальника – и. о. зав. Отделом пропаганды Александра Яковлева. В итоге последний пожаловался главному идеологу партии Михаилу Суслову и тот, не без влияния КГБ, вынужден был принять меры: Дмитрюк был снят (!) с должности