Мама для Сашеньки. Инна Карташевская

Стасу оставалось только констатировать, что маленький ребенок действует завораживающе на любую женщину, даже на такую, как его мать.

      А вечером они с отцом уже откровенно смеялись, когда сидя за кружкой пива, слушали, как из ванной комнаты, где мать и Наташа купали ребенка, доносится нежный лепет и агуканье новоиспеченной бабушки.

      – Знаешь, в каждой нормальной женщине все равно живет стремление быть в первую очередь мамой, бабушкой, то есть, стремление растить ребенка, даже, если она и твердо решила посвятить свою жизнь карьере. Я ведь, между прочим, хотел иметь несколько детей. После тебя все пытался ее уговорить на второго, она все откладывала, то диссертации ей нужны были, то поездки на конференции, а потом стало поздно. И хотя она всю жизнь мне потом говорила, что ни капли не жалеет, что больше не рожала и одного с нее хватит, я думаю, она жалела, что не родила себе дочку. Вот теперь слышишь, как отрывается?

      – Да слышу, конечно, – засмеялся Стас. – А только чего ж она всю дорогу придумывала, кому бы можно было отдать Сашеньку?

      – Да это так, нужно же ей было поворчать немножко. А сама набрала с собой твоих детских фотографий, чтобы сравнить вас, похожа она на тебя или нет.

      – Ну и сравнила?

      – Сравнила, конечно.

      – Ну, и что решила, похожа или нет?

      – Сказала, что Сашенька точная копия… ее самой, – захохотал отец. – Она оказывается, и свои фотографии тоже взяла.

      Родители прожили у него три дня. За это время мать очень близко сошлась с Наташей, много разговаривала с ней, смотрела, как та ухаживает за ребенком, и наконец, сказала:

      – Тебе крайне повезло с Наташей, она очень хорошая женщина, так что за внучку я теперь спокойна. Она в надежных руках.

      После этого они с отцом уехали, и Стас, Наташа и Сашенька зажили втроем.

* * *

      Первые дни Стас прожил в ужасной тревоге. Он все никак не мог опомниться от ответственности, которую взял на себя. Он отвечал за жизнь человека, он должен был вырастить эту девочку, не допустить, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое и обеспечить ей счастливое детство. Когда он думал о том, что она может, не дай Бог заболеть, или ей чего-нибудь будет не хватать, а он и не догадается, чего, а ведь она его единственный ребенок на всю жизнь, он приходил в ужас. Одна надежда была на Наташу, и Стас с благоговением выслушивал ее распоряжения и с готовностью их выполнял. Несмотря на то, что у них была радионяня, когда Наташа отлучалась из комнаты, он сидел у кровати девочки, прислушиваясь к ее дыханию. Однажды он задремал и во сне ему почудилось, будто кто-то крикнул ему в ухо, что же ты спишь, у тебя ведь ребенок, и он вскочил, испуганный, что с девочкой что-то случилось, пока он спал. Но все было в порядке, и Наташа посмеялась над ним, когда он рассказал ей об этом.

      – Младенцы гораздо крепче и приспособлены к выживанию лучше, чем нам кажется, – говорила она ему. – Они ведь продолжение рода, а это главное, к чему стремится природа, поэтому она заложила в них максимум выживаемости, но конечно, им необходим надлежащий уход.

      Надлежащий уход у Сашеньки был, это Стас знал точно