Медаль за город Вашингтон. Александр Михайловский

деньги, перебрались сюда. Цены, конечно, взлетели до небес, но мест как не было, так и нет.

      – Давайте все же попробуем…

      – Если денег не жалко. Я беру по полдоллара в час. Доллар вперед, за два часа.

      – Это грабеж!

      – Увы, теперь здесь такие цены. Другие берут и по целому доллару в час. Так что, поедем?

      – Поедем, – кивнула я с мрачным видом, и мы объехали четыре гостиницы. Везде нам лишь виновато улыбались – мест уже неделю как нет.

      Мы ехали к пятой, когда я увидела неброско, но со вкусом одетую женщину, в чьем несколько заплывшем лице угадывалась моя школьная подруга Аннетт Прюдомм.

      – Остановите на секунду, – попросила я, сошла с экипажа и подошла к фланирующей женщине.

      – Аннетт, это вы?

      – Лори! – закричала она и бросилась мне на шею. – Ты здесь? А про тебя в газетах такое пишут…

      – Поэтому я сейчас и не Лори, а Мария, – усмехнулась я. – Долго рассказывать.

      – Ты где остановилась?

      – Пока, увы, нигде, мест в гостиницах нет.

      – Живи у меня.

      – Я, наверное, ненадолго – попробую пробраться в Новый Орлеан, сын Адели написал, что мать плоха и хочет меня видеть.

      – Адель Фонтено? Которая ранее была Шамплен? Так она уже давно там не живет. И сына у нее нет, три дочери.

      «Понятно, – подумала я. – Игорь же меня предупреждал».

      – Тогда попробую вернуться на Кубу.

      – Не получится. Мой муж – начальник порта, и ему пришло распоряжение сегодня – ни один корабль не сможет покинуть Мобил до отмены запрета. Даже рыбаки. Так что хочешь не хочешь придется тебе остаться на какой-то срок. А я буду только рада. Муж, кстати, тоже – мой Джереми хоть и из Нью-Гемпшира, но под моим влиянием стал «медноголовым»[12].

      – Спасибо, Аннетт.

      – Разгружайся, ты как раз у моего дома.

      Аннетт оказалась необыкновенно гостеприимной, ее муж, как ни странно, тоже – он под влиянием Аннетт превратился практически в южанина. Единственное, что на мой вопрос, нет ли какой-нибудь неофициальной возможности покинуть город, он лишь покачал головой:

      – Моя дорогая Мария, я бы тебе помог, но сейчас это невозможно. Прислали человека из Массачусетса, и все распоряжения по порту проходят теперь через его руки. Контрабандистов я знаю, куда же без этого, но они сейчас даже не выйдут в море. Впрочем… Есть один на примете, может, и получится с ним договориться – как говорится, где деньги не помогут, могут помочь очень большие деньги. А они у меня есть. Нет, твоих мне не надо, и не предлагай… Ты наша гостья, а еще и подруга детства моей любимой Аннетт.

      Но на следующий день он объявил мне с траурным видом:

      – Его корабль потопили в море, и никто не спасся – у янки кораблей поболее будет, чем во время Войны между штатами, и они сразу топят любых нарушителей. Мне об этом начальник военного порта рассказал, причем с ухмылкой.

      Так что последние две недели с небольшим я жила у Джексонов – такая фамилия была у мужа Аннетт,

12

Медноголовые – Copperheads – прозвище северян, которые были за мир с Конфедерацией.