Великий Гэтсби. Главные романы эпохи джаза. Фрэнсис Скотт Фицджеральд

дома уставился на нее, словно не поверив своим ушам.

      – Тебе? – Он взял бокал и заглянул в него так, точно там плескалось что-то на самом донышке. – Как тебе вообще удается чего-то достичь – это выше моего понимания.

      Я смотрел на мисс Бейкер, гадая, чего же это она «достигла». Смотреть на нее было приятно. Стройная девушка с маленькой грудью, со станом, прямизну которого она подчеркивала, слегка отводя, точно юный кадет, плечи назад. Она тоже обратила ко мне взгляд серых, прищуренных от солнечного света глаз, и на ее бледном, чарующем, недовольном чем-то лице обозначилось выражение воспитанного ответного интереса. Теперь я сообразил, что где-то уже видел ее – или ее фотографию.

      – Вы живете на Вест-Эгг, – надменно произнесла она. – Я там кое-кого знаю.

      – А я так ни единого человека…

      – Ну, Гэтсби-то вы знать должны.

      – Гэтсби? – переспросила Дэйзи. – Какого Гэтсби?

      Прежде чем я успел сообщить, что так зовут моего соседа, нас позвали к столу; Том Бьюкенен, властно просунув свою мускулистую руку под мою, повлек меня из комнаты, словно переставляя шашку с одной клетки на другую.

      Стройные, неторопливые молодые женщины вышли, слегка подбоченившись, опережая нас, на розовых тонов веранду, глядевшую в сторону заката, подступили к столу, на котором подрагивало под стихавшим ветром пламя четырех свечей.

      – А свечи-то к чему? – неодобрительно нахмурилась Дэйзи. И погасила их щелчками пальцев. – Через две недели – самый длинный в году день.

      Она обратила к нам вдруг просиявшее лицо.

      – Вы тоже всегда ждете самого длинного дня в году, а потом пропускаете? Я вечно жду, а потом пропускаю.

      – Нужно будет что-нибудь на него придумать, – предложила, зевнув, мисс Бейкер и присела за стол так, словно в постель улеглась.

      – Ладно, – сказала Дэйзи. – А что?

      Она беспомощно взглянула на меня:

      – Что обычно придумывают люди?

      Я еще не успел ответить, как она, с испугом уставившись на свой мизинец, пожаловалась:

      – Смотрите! Я поранилась.

      Мы посмотрели – костяшка мизинца отливала темной синевой.

      – Это твоя работа, Том, – укоризненно сказала Дэйзи. – Я знаю, ты не нарочно, но ты это сделал. Вот что я получила, выйдя замуж за такое животное, за огромный, громоздкий, нескладный образчик…

      – Мне не нравится слово «нескладный», – сварливо перебил ее Том, – даже в шутку.

      – Нескладный, – упрямо повторила Дэйзи.

      Время от времени она и мисс Бейкер заговаривали вместе, с шутливой бессвязностью, однако назвать эти речи пустой болтовней было нельзя, в словах двух женщин неизменно присутствовало то же спокойствие, что и в их белых платьях, в безразличных, лишенных любых желаний глазах. Они были здесь, рядом, они принимали наше с Томом присутствие, они прилагали приятные, учтивые усилия к тому, чтобы развлечь нас или развлечься самим. Обе знали, что обед в скором будущем завершится, а несколько позже завершится и вечер и о нем можно будет забыть. Все это сильно отличалось от запада страны, где вечера торопливо