Кремлевские жены. Лариса Васильева

общем, едином увлечении мы жили как во сне. В этом дрянном сарае протекли лучшие и счастливейшие годы жизни, всецело посвященные работе. Нередко я готовила какую-нибудь пищу тут же, чтобы не прерывать ход особо важной операции. Иногда весь день я перемешивала кипящую массу железным шкворнем длиной почти в мой рост. Вечером я валилась от усталости…

      Мне приходилось обрабатывать в день до двадцати килограммов первичного материала – и в результате весь сарай был заставлен большими химическими сосудами с осадками и растворами; изнурительный труд – переносить мешки, сосуды, переливать растворы из одного сосуда в другой, по нескольку часов подряд мешать кипящую жидкость в чугунном тазу…»

      Дочь Склодовской Ева дополняет этот рассказ своими подробностями:

      «Мари обрабатывает килограмм за килограммом тонны урановой руды. Со страшным упорством в течение четырех лет она ежедневно перевоплощалась по очереди в ученого, квалифицированного работника, инженера и чернорабочего. Благодаря ее мозгу и энергии все более и более концентрированные продукты с большим и большим содержанием радия появлялись на ветхих столах сарая. В жалком, продуваемом со всех сторон сарае носится пыль с частицами железа и угля, которые примешиваются к старательно очищенным продуктам обработки, что приводит Мари в отчаяние. Пьеру так надоела эта бесконечная борьба, что он готов отказаться от нее. Он советует Мари сделать передышку. Но Пьер не учел характера своей жены. Мари хочет выделить радий и выделит…»

      В 1902 году, спустя сорок месяцев с того дня, когда супруги Кюри заявили о вероятностном существовании радия, Мария наконец одерживает победу.

      Благодаря ее великим, бескорыстным и благородным стараниям мы имели Хиросиму, Нагасаки, Семипалатинск, Неваду и Чернобыль. Во всей красе.

      Думала ли эта упрямая славянка, чем обернется для человечества ее одержимость? Сначала и думать не могла, пока не увидела, по каким рукам пошло ее открытие.

      Стоило ли так стараться и умереть от лейкоза?

      (В Старом Мясте Варшавы, на улице Фрета, 16, где родилась Мария Склодовская-Кюри, есть небольшой музей. В нем фотографии разных этапов ее жизни, документы, памятные медали, награды, докторские мантии. И отдельно стол с теми «кастрюльками», в которых она варила свою радиоактивную кашу.

      Одна деталь бросилась мне в глаза: на всех групповых фотографиях Марии Владиславовны, где она снята вместе с великими учеными века, даже на тех, что сделаны в ее честь, она не в центре, а с краю или близко к краю.

      Что это? Скромность Склодовской? Невежество или неосознанная амбиция великих мужей, всегда желающих быть в центре? Досадная, повторяющаяся случайность? Или подсознательное ощущение женщиной, а также мужчинами, негласного второстепенного женского места? – Л.В.)

      В то же самое время другая семейная пара в Европе, попав из Шушенского в эмиграцию, и даже отчасти в том же Париже, где супруги Кюри выделяли радий, не зная отдыха, создает механизм, машину огромной разрушительно-созидательной силы, способную управлять человечеством, творит с самыми лучшими, как и Кюри, намерениями: