Последние часы. Книга II. Железная цепь. Кассандра Клэр

Джеймса; он осторожно, стараясь не прикасаться к руке Корделии, изобразил первую из брачных рун ниже локтя, там, где заканчивался отделанный кружевом рукав.

      Шарлотта склонила голову.

      – А сейчас, пожалуйста, повторяйте за мной: «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни демоны, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не смогут разлучить нас»[14].

      – «Ибо я уверена…» – прошептала Корделия. Повторяя слова брачной клятвы за Шарлоттой, она искоса взглянула на четкий профиль Джеймса.

      Он казался абсолютно спокойным, и когда настала его очередь, ясным, ровным голосом произнес положенные слова:

      – «Ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни демоны, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее…»

      Корделия думала: «Это произошло. Это действительно произошло. Это реальность». И все же то, что случилось дальше, оказалось для нее полной неожиданностью. Договорив клятвы, они с Джеймсом вздохнули с облегчением. Однако облегчение это длилось недолго.

      – Теперь жених может поцеловать невесту, – радостно объявила Шарлотта.

      Корделия уставилась на Джеймса, приоткрыв рот. Он, казалось, удивился ничуть не меньше; они оба совершенно забыли о том, что молодоженам положено целоваться во время бракосочетания.

      «Я не смогу», – в ужасе подумала Корделия. Она не могла целовать мужчину, который ее не любил, которому не нужны были ее поцелуи, и тем более на глазах у целой толпы. Но Джеймс уже обнимал ее. Рука его коснулась ее щеки, и он едва слышно прошептал ей на ухо:

      – Мы зашли слишком далеко. Ты не можешь отказаться от меня сейчас.

      Она резко подняла голову, и губы их на миг соприкоснулись. Он улыбался.

      – Я бы никогда не… – в негодовании начала она, но он не дал ей договорить.

      Джеймс поцеловал ее; этот поцелуй и эта улыбка потрясли ее, словно удар молнии, и у нее подкосились ноги. Корделия бессильно вцепилась в него, обняла его за плечи. Он, конечно, был слишком хорошо воспитан, чтобы поцеловать ее по-настоящему, и губы его были плотно сжаты, но они были нежными и мягкими, такими нежными, горячими, что ей пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы подавить страстный стон.

      Он отстранился, и Корделия дрожащими руками пригладила платье. В тот же миг раздались восторженные крики гостей, аплодисменты; кто-то свистел, кто-то топал ногами.

      Овация продолжалась, когда они взялись за руки и направились к выходу из церкви. Корделия увидела улыбавшуюся Люси, потом взгляд ее случайно упал на лицо Мэтью, застывшее, мрачное. Она заметно вздрогнула. Должно быть, он волнуется за Джеймса, подумала она. Что ж, у него есть для этого все основания. Она долго готовилась к этому дню, но ничто не могло подготовить ее к реальности.

      Она стала замужней женщиной.

      Она стала женой Джеймса, и ее охватил смертельный ужас.

      Они прошли мимо гостей, которые приветствовали их аплодисментами и поздравлениями, миновали Длинный Зал и затем поднялись

14

Измененная цитата из Библии (К Римлянам 8:38–39).