Хорошие девочки предпочитают плохих мальчиков. Дарья Кошевая

молодая девушка, если судить по ее лицу. Она бледна, у нее голубые холодные глаза, кроваво красные губы. Прямые белые волосы полощутся на ветру. От нее веет смертью. Приятели тоже не выглядят добренькими, если уж на то пошло. Я вижу злость в их глазах. Чувствую желание, что их переполняет. Это желание имеет много названий, но суть одна. Причинять страдания. Они этого ждут. Они этого жаждут.

      Это очень страшно.

      Кажется, я кричала. Что-то случилось. Я перестала видеть и слышать. Закружилась голова.

      – Лиза? – меня кто-то позвал. Я с трудом вынырнула на поверхность, то есть обрела зрение и связность мыслей, хотя желудок по-прежнему оставался завязанным в узел. Надо мной склонялся Дима. Взгляд его штормовых глаз испугал.

      – Добро пожаловать в мои воспоминания, – кисло улыбнулся он и отстранился. Хотя на этот раз я предпочла бы не лишаться опоры.

      Остаток ночи мне снились кошмары. Все они были почти одинаковыми – шесть фигур в черном летели куда-то на запад. Ничего ужасного, если честно, в их действиях не было, но я три раза просыпалась в холодном поту и с гулко бьющимся сердцем. В девять утра я не выдержала и встала. Пошла на кухню пить крепкий-прикрепкий кофе. Дима сидел за столом и смотрел в окно. Сегодня он не казался мне таким уж прекрасным, сегодня я его боялась.

      – Плохо спала? – посочувствовал он, не повернув головы.

      – Да, – буркнула я и стала набирать воду в электрический чайник.

      За окном завыла сигнализация чьей-то машины. Через минуту все стихло. Мы сидели в молчании, я пила свой кофе, Дима изучал пейзаж за окном.

      – Ты проделал какой-то трюк с моим разумом? – спросила я хмуро. Это было единственное толковое объяснение, пришедшее в голову.

      – Никаких трюков не было. Но если хочешь трюк, то вот, – на моих глазах парень поскреб ногтем по стеклу, и с той стороны каким-то образом началась снежная буря. Я припала к окну. Вихри снега кружились в невероятном танце, хотя до этого на улице было тихо и тепло.

      – Или так.

      Вместе со снегом в воздухе теперь парили лепестки роз, красные, словно кровь. Завораживающее зрелище.

      – Как ты это делаешь?!

      Дима вздохнул.

      – Пей кофе, а то остынет.

      Моргнула. За окном снова было обычное весеннее утро, которое обещало превратиться в погожий день. И никакого снега. И тем более, никаких розовых лепестков.

      Я плюхнулась обратно, заглядывая ему в глаза:

      – И я тоже так смогу?

      – Не знаю.

      Я подарила Диме удивленный взгляд. Предполагалось, что он в этом разбирается.

      Тот развалился на стуле, так что передние ножки оторвались от пола.

      – А прежде чем родится ребенок, ты сможешь угадать, будет он шахматистом или проявит способности к хоккею?

      – Нет.

      – Вот и я понятия не имею, что из тебя получится. У всех свои таланты. Я неплохо владею иллюзией, но предпочел бы, чтобы тебе от мира досталось нечто посерьезнее.

      – То