Хорошие девочки предпочитают плохих мальчиков. Дарья Кошевая

что задерживаю дыхание, и сердце мое колотится быстрее. Наверное, загадка этого парня не давала мне покоя.

      Отругав саму себя за чрезмерное любопытство, я нехотя пошла прочь. Дождь сменился мокрыми хлопьями снега. Я обернулась. Парень на скамейке практически не поменял позы, а в его непокрытых волосах застревали снежинки.

      Я едва заставила себя уйти.

      Зайдя в квартиру, я сразу сбросила ботинки и прошлепала на кухню, чтобы подогреть бульон для варки пельменей. Потом отправилась в комнату, по пути разбирая влажные пряди волос, которые наверняка стали кудрявиться даже больше, чем обычно. Когда-нибудь я их обрежу и выпрямлю то, что останется. Будут знать…

      От мокрых носков на паркете осталась цепочка влажных следов. Я замерла на пороге комнаты, растерянно оглядываясь. Меня вдруг накрыло ощущение потери. Словно что-то забыла… Я задумчиво почесала одну ногу об другую, как делала в детстве. Мое воображение услужливо нарисовало картинку: черноволосый незнакомец, с удобством расположившийся на этом цветастом диване. Я помотала головой, отгоняя видение. «Вот еще не хватало! Тащить в дом непонятных личностей! К тому же, он не похож на бездомного! Разумеется, ему есть куда пойти кроме моей квартиры, просто он не хочет. Мало ли, что. С девушкой поссорился. Или с мамой…» Бормоча себе под нос отговорки, я осознала, что стою в коридоре и снова надеваю ботинки. «Просто узнаю, что с ним, – заверила себя я, – и тут же вернусь».

      Дорога до парка заняла пару минут, потому что я едва не бежала, хоть и посмеивалась над собой. Снег теперь падал с неба в таком количестве, будто весна махнула на нас рукой и передумала наступать, умчавшись в неведомые края. Тропинку занесло. Из-под моих замшевых ботинок летели белые хлопья. Нужная скамейка тонула в белом тумане. На ней никого не было.

      Я огляделась. Весь парк казался вымершим, а тишина стояла такая, будто меня заботливо укутали в вату. Я глубоко вздохнула, почувствовав разочарование. Снежинки застревали в растрепанной гриве волос, выбившихся из-под капюшона, и таяли на щеках.

      Я немного постояла, прислушиваясь, не раздадутся ли где-то шаги. А потом побрела обратно, смущенная собственным глупым порывом.

      Кухня была в дыму – бульон, оставленный мной на огне, выкипел, а сама кастрюля покрылась черной сажей. «Прекрасное начало дня!» – заявила я мирозданию, топнув ногой. Мироздание ответило протяжным мяуканьем. Я повернула голову. По подоконнику со стороны улицы ходила ослепительно рыжая кошка. Подоконник скрипел, кошка душераздирающе орала и скреблась в окно. «О-о-о!» – протяжно вскрикнула я, не найдя подходящих слов. Наверняка сбежала у кого-то из соседей, иначе что ей делать на втором этаже? «Уходи! Иди домой!», – я замахала руками. Кошка грустно вякнула и села на подоконнике, буравя меня умными глазами цвета лайма. «Кыш!» – сказала я, но без всякого успеха. Потом сдалась и распахнула створки окна, потому что все равно собиралась проветрить кухню. Кошка словно того и ждала.