Буря. Аркадий Застырец

значит был? А ты отцом мне не был?

      Просперо

      Не думаю, чтоб матушка твоя,

      Покойница, живая добродетель,

      Лгала мне в том, что ты – мое дитя,

      А мне она была супругой верной,

      А твой отец был герцогом миланским,

      А ты принцессой…

      Миранда

      Ах ты, Боже мой!

      Какою же мы кривдой или правдой

      Здесь очутились?

      Просперо

      Вместе то и то:

      Оттуда были изгнаны неправдой,

      Но правдою сюда водворены.

      Миранда

      Вновь сердце сжалось – от одной лишь мысли,

      Что боль тебе былое причинит,

      Которое в моем сознаньи стерто…

      Но что же делать… Ладно, продолжай!

      Просперо

      Антонио, мой брат родной, твой дядя

      Мне вероломным сделался врагом,

      Невероятно – тот, кого любил я

      Всех в мире крепче, кроме лишь тебя,

      Кому доверил дело управленья

      И высшие политики ходы,

      Меж тем как сам в науку погрузился,

      Ища ответа в тайных письменах

      На самые заветные вопросы

      Измученной незнанием души,

      Твой лживый дядя… Слушаешь?

      Миранда

      Конечно!

      Блуждает взор, но слух мой – на посту.

      Просперо

      Твой дядя наловчился в совершенстве

      Капризным просьбам подданных внимать,

      А после их обкладывать за это

      Колодками немыслимых долгов,

      Себе служить вменяя за проценты.

      Он вовремя и точно выбирал,

      Кого предать лишениям и казни,

      Кого вдруг одарить и приласкать,

      И сворою, себе послушной, сделал

      Меня боготворивших всех моих

      Сотрудников в любви и процветаньи.

      Подобно ядовитому плющу,

      Обвил он цепко ствол моей державы

      И высосал… Миранда, ты не спишь?

      Миранда

      Я слушаю.

      Просперо

      Внемли мне, умоляю!

      В ту пору я зарылся с головой

      В науку многих сотен поколений,

      Уверенный, что так увижу свет

      В конце земного страшного туннеля

      И стану чем-то вроде божества

      На пике совершенства, и блаженство,

      Немыслимое прежде, снизойдет

      На жизнь мою из выси беспредельной…

      А все свои житейские дела

      Препоручил я брату, вероломство

      В нем породив доверием своим,

      И вырастил, как ласковая мать,

      Не зрящая причины омерзенья,

      Что всем вокруг уродливый приплод

      Внушает, я на собственной груди,

      Предательство, чьи тайные масштабы

      Доверчивости были сообразны,

      Воистину не знающей границ!

      Беспутная слепая вера в брата

      Его столкнула с разума скалы

      В трясину забродившего тщеславья,

      И он решил, там совесть утопив,

      Что герцог – он, а я – ему помеха,

      Не более… Но ты опять меня

      Не слушаешь!

      Миранда

      Да