Записки питерского бухарца. Голиб Саидов

подтверждение получу вскоре, когда оставшись совершенно один, вынужден буду признать правоту моего наставника. Кольнёт!

      Порою экзамены затрагивали несколько иные аспекты.

      – Ты себя считаешь образцовым торговым работником? – озадачивал меня вдруг Амон.

      – Ну-у, не знаю, – робко тушевался я, – наверное, стараюсь быть таким.

      – Хорошо, а давай предположим, что сюда зашёл твой отец: сможешь ли ты взять деньги с родного отца?

      – Что ты? – искренне возмущался я, – за кого ты меня принимаешь?

      – За кого угодно, – спокойно отвечал Амон, усмехаясь, – но только не за торгового работника.

      Я так и не понял для себя: что скрывалось за этими словами – осуждение или восхищение…

      Вскоре к нам заехал шеф и объявит:

      – Так, ребята: поток туристов в гостинице возрос, а потому срочно необходима помощь: с завтрашнего дня, ты Амон переходишь в центральный буфет, а ты Саша – в валютный бар.

      – А кто же останется здесь?! – чуть ли не хором спросим мы.

      – Голиб. – решительно огласит свой вердикт шеф и, весело подмигнув мне, заключит: – Ничего, справишься.

      Я был в откровенном замешательстве.

      – Как же я справлюсь, – растерянно обратился я к Саше, когда Амон вышел проводить директора до машины, – я ведь совсем не знаю – как делать отчёт?

      – Ничего, – подбодрит меня товарищ, – если что, я помогу тебе снять остатки.

      – Какие ещё остатки?

      – Потом объясню.

      Через час зазвонил телефон, после чего Саша заторопился в главный корпус гостиницы.

      Мы с Амоном остались одни.

      Я заволновался. Мне было страшно.

      – Не переживай, – заверит меня Амон и, наклонившись к самому уху, прошепчет – я помогу тебе снять остатки…

      Пройдёт меньше двух недель, когда наконец-то до меня дойдёт это загадочное «снять остатки». К тому времени, наш проницательный директор зазовёт моих старших товарищей к себе в кабинет и строго-настрого накажет, не пытаться оказывать мне помощь.

      – Пусть сам во всё вникает – коротко бросит он, – иначе, не добьётся самостоятельности.

      К концу недели я с волнением стану подсчитывать наличность товара и сверять её результаты с цифрами в отчёте. И … боже мой! У меня не сходилось порядка триста рублей. То есть, получалось, что они «лишние». А это по тем временам, как-никак, составляло почти четыре моих месячных зарплаты.

      «Здесь явно скрывается какая-то ошибка» – думал я про себя, вновь и вновь пересчитывая и перепроверяя. Всюду выходила эта сумма.

      Тут на моё счастье появится Амон, которому я с волнением всё выложу.

      – Что мне делать? – взгляну я на него с надеждой.

      – Суй в чулок, дурак! – коротко ответит товарищ и, улыбнувшись, добавит: – теперь ты понял, что такое советская торговля?

      Для меня это и в самом деле было одним из значительных открытий. Позже, по ходу жизни, будут возникать иные, новые нюансы и «открытия», но это