Русалочка. Талисман забытых земель. Аманда Луззадер

всплывать каждые четыре – семь часов, чтобы набрать воздуха.

      Бринн наслаждалась прогулками наверх. Солнце над водой светило куда ярче, и девочке нравилось глядеть на небо. От его вида – хоть полуденно-светлого, хоть затянутого грозовыми тучами – ей становилось спокойнее на душе. Ей нравились закаты, и звезды, и ясные ночи, когда луна сверкала ослепительной белизной.

      Иногда Бринн оказывалась там, откуда можно было видеть лодки и здания, построенные людьми. Впрочем, она никогда не подплывала слишком близко ни к самим людям, ни к их жилищам. Даже если бы ей это разрешалось, Бринн все равно не стала бы. Она ни разу не встречалась с человеком и не видела его вблизи, но знала, что люди – страшные, грубые и ненавидят морских жителей. Почти весь мусор в океане из-за людей, и пусть ее папа полагает, что они не специально загрязняют море, Бринн в это не верилось.

      А что хуже всего – кое-кто из друзей рассказывал Бринн, что, когда люди видят русалок или русалов, они обязательно пытаются поймать их и посадить под замок. Это ужасало Бринн, так что она держалась подальше и от земли, и от любых лодок и кораблей.

      Ведя Талли обратно, Бринн сказала:

      – Талли, давай остановимся в нашем любимом месте. Совсем ненадолго. А потом пойдем домой, и я буду собираться в школу.

      Девочка направилась в водорослевый лес. Ламинария здесь поднималась высокими пышными лентами, которыми густо поросло каменистое дно, зелеными и немного резиновыми. По всей длине к ним цеплялись маленькие пузырьки воздуха, благодаря которым водоросль могла подняться на поверхность, чтобы впитывать солнечный свет. Из-за подводных течений и приливов ламинария гипнотически покачивалась. Бринн находила это успокаивающим. Водоросли могли вымахать на тридцать метров, а по-настоящему здоровая ламинария вырастала и вдвое выше.

      Бринн плыла среди стеблей, а Талли держался поблизости. Девочка то и дело видела игривых морских выдр, для которых лес ламинарии был домом. Выдры питались покрытыми иглами морскими ежами, которые ползали по дну в зарослях.

      – Морские ежи едят листья ламинарии, – объясняла мама Бринн, – и, если их не трогать, вполне могут слопать целый лес.

      – Но выдры едят морских ежей? – поняла Бринн.

      – Верно, выдры держат их под контролем.

      – Почему тогда выдрам просто не съесть всех ежей? – спросила Бринн. – Тогда водоросли будут разрастаться, как хотят.

      – Ну, без ежей ламинарии станет слишком много, – сказала Дана, – а это тоже не полезно. Ежи едят ровно столько водорослей, а выдры – ровно столько ежей, сколько надо.

      – А кто ест выдр? – спросила Бринн.

      – Морские львы и другие крупные хищники. Потому-то выдрам и нужна ламинария – чтобы прятаться от опасности. Видишь: в ламинариевом лесу, как и во всем океане, соблюдается равновесие.

      Бринн не знала, что и это тоже была своего рода румагия, – поддержание равновесия в океане и то, как слаженно все работает в природе, хотя кажется, что никаких усилий для этого не требуется.

      В основном