Эпицентр. Павел Корнев

клиническая картина ясна. Тут прямое противопоказание, риск летального исхода слишком велик, мы такую заявку не согласуем. Пероральный приём, конечно, сведёт к минимуму вероятность внезапной остановки дыхания, но в этом случае побочные эффекты просто будут носить отложенный характер. Осложнения смогут проявиться и через неделю, и через две.

      – Аналоги? – деловито уточнил хозяин кабинета, и у меня по спине пробежал неприятный холодок.

      А ну как Альберт Павлович подобных тонкостей не предусмотрел?

      Но – обошлось. Андрей ещё раз бегло проглядел мой анамнез и покачал головой.

      – Другими действующими веществами его не пронять, а у всех возможных аналогов разве что фирменные наименования и дозировки разнятся.

      Тут я не утерпел и вновь подскочил со стула.

      – Да что происходит-то? В чём меня обвиняют?!

      – Сядь! – резко бросил дознаватель, раздражённо постучал пальцами по краю стола, затем кивнул и заявил: – Что ж, ограничимся простым опросом. Валентина Васильевна, останься, ты мне ещё понадобишься. Андрей Игоревич…

      Молодой человек понял всё с полуслова, предупредил:

      – Подожду в коридоре, – и вышел за дверь.

      Олег Семёнович с тяжёлым вздохом откинулся на спинку жалобно скрипнувшего стула и вдруг спросил:

      – Что тебе известно об убийстве Казимира Мышека?

      – Чего?! – округлил я в изумлении глаза. – Какое ещё убийство? Он в медсанчасти лежит! И это случайно вышло! Я дубинку в грязь уронил, вот её и замкнуло! Какое ещё убийство?

      Почудилось давление чужой воли – не иначе на меня попыталась воздействовать Валентина, но дело ограничилось лишь жжением в области темечка и ломотой в затылке.

      Дознаватель снова вздохнул и возвращаться к убийству не стал, зашёл с другой стороны.

      – Чем был вызван ваш конфликт?

      – Какой конфликт? Не было никакого конфликта! Я же говорю – случайно всё получилось! – экспрессивно выкрикнул я, опомнился и добавил: – И почему убийство? Кого убили? Казимира? Когда?

      Тут меня и начали крутить. Ментальное воздействие усилилось, оно отвлекало и мешало сосредоточиться, но так я выглядел ещё даже более искренним и сбитым с толку. Вот только если начистоту – не подготовь меня к допросу Альберт Павлович, точно бы прокололся на какой-нибудь мелочи. Может, и не сболтнул бы лишнего, но, как пить дать, сфальшивил бы. А так вроде обошлось. Не сумел дознаватель ни на противоречиях подловить, ни за какую-нибудь случайную оговорку зацепиться, хоть голова от беспрестанных расспросов под конец просто шла кругом. Мурыжили меня никак не меньше часа, чуть наизнанку не вывернули.

      – И что теперь? – спросил я напоследок.

      – Не ко мне вопрос, – хмыкнул Олег Семёнович. – Я своё дело сделал, тебя опросил. Ведение прочих следственных мероприятий пока вне пределов моей компетенции. Подпись поставь и свободен.

      Я бегло просмотрел протокол, добавил снизу «с моих слов записано верно», расписался. Ну и отправился восвояси. Точнее, сначала я никуда не отправился – вышел за ворота комендатуры, с шумом выдохнул, вытер