Бомба для президента. Олег Кондратьев

местных психиатрических светил единодушно подтвердили: да, болен, тяжело и безнадежно. И оставили его у себя в специализированной клинике-тюрьме для особо опасных преступников на каком-то норвежском острове.

      – Могли бы мне хоть записочку черкнуть в Вену. Или в Бразилию с Венесуэлой. Все-таки мой почти крестник.

      – Не мог, Гера. Потому что сам узнал обо всем этом совсем недавно. Черт бы побрал эту международную секретность и политкорректность!

      – Значит, пустили козла в огород…

      – Невысокого же, однако, ты мнения о европейских спецтюрьмах.

      – Я достаточно высокого мнения о способностях Азера.

      – Ладно, пропускаем события незначительные и малоинтересные. Переходим к апофеозу. Около месяца тому назад Азеру удалось совершить побег из этой лечебницы.

      Талеев изобразил жест, который безошибочно можно было трактовать как «Я и не сомневался!».

      – Об этом событии российское правительство уведомили официально.

      – Уже достижение!

      – Не иронизируй. В этом деле очень важны подробности, а вот как раз их-то и не было! Норвежские викинги всегда отличались неразговорчивостью и замкнутостью. Да-а-а… Что бы мы делали без наших хороших друзей в «Моссаде»?! Видишь, какими окольными путями приходится добывать истину?

      – И недешево, наверно?

      – Тебе лучше не знать. Так вот, тюрьма эта числится на самом хорошем счету. Ни одного побега! И Азеру никогда не удалось бы вырваться оттуда самостоятельно, если бы не помощь извне. Нашлись заинтересованные люди, которые и провели всю организационную работу. Вычислили одного служащего с незапятнанной репутацией и большим стажем работы в лечебнице из числа среднего медицинского персонала. Его взрослая дочь обучалась в Сорбонне, вышла замуж за студента арабского происхождения и родила прелестную двойню. То ли молодые родители сами решили, то ли уже на этом этапе вмешались «заинтересованные лица», но юная семья уехала на родину мужа в Ливию. Дальше – дело техники: элементарный и беспроигрышный шантаж здоровьем и жизнью дочери и внуков. Фельдшер беспрекословно выполнял все требования: кормил пациента нужными лекарствами, передавал подробные инструкции и т. д. В день «Х» Азера вывезли из лечебницы на вертолете министерства норвежского здравоохранения, который, естественно, принадлежал террористам и на несколько минут опередил посланный в клинику за настоящим тяжелобольным заключенным настоящий медицинский катер. Никаких следов, кроме брошенного на побережье вертолета, найти не удалось. Больничный фельдшер ничем не мог прояснить картину и повесился в КПЗ на рукавах собственной рубашки.

      – Как элегантно! А главное, правдоподобно.

      – Ты извини, Гера, у меня просто нет уже времени обсуждать нюансы. Эта новость меня очень встревожила, потому что я сделал элементарные выводы. Азер это не Саллах, и в масштабах международного терроризма фигура мелковатая. Зачем понадобилось проводить многоходовую – и недешевую! – операцию по его освобождению?