Князья Эльдорадо. Владимир Лошаченко

гостям давали с собой корзинку с деликатесами и фруктами, а также штоф домашней водки. Каждому из присутствующих Иван с Анной надевали на шею специальные золотые медальоны на цепочке, изготовленные по случаю свадьбы. С красивым рисунком – два целующихся голубка и наверху амурчик, целящийся в них из лука, на реверсе по кругу – лавровый венок. В центре надпись: «Иван и Анна, день бракосочетания – второго марта 1626 года. Амстердам. Нидерланды». Надписи на русском языке.

      Первую брачную ночь с Анной Иван запомнил на всю жизнь. Сказать, что юная красавица оказалась очень темпераментной – значит, ничего не сказать. Тайфун, торнадо, землетрясение с цунами – и все в одном флаконе. Нет, вначале все происходило пристойно – вплоть до момента соития, а потом у обоих резко сорвало башню и началось такое…

      Впрочем, не нашего ума дело, что там началось у молодоженов. В результате утром спальня напоминала Мамаево побоище. Одна гардина висела, скрученная жгутом, другая вообще оборвана – в нее почему-то вместо одеяла завернулась уставшая, но счастливая парочка.

      Деревянная кровать разнесена вдребезги, по всему полу осколки большой китайской вазы. Детали одежды разбросаны от порога до останков супружеского ложа. Они проснулись, тут же вцепились друг в друга, словно не виделись несколько лет.

      Молодожены объявились в большой зале лишь к трем часам дня. На втором дне свадьбы присутствовали только свои. Кроме мамы Анны и брата Пауля, Юсупов с Ядвигой Чацкой и одиннадцать тсонга во главе с Никитой Тверским.

      Хорошо посидели, душевно, по-семейному. На горячительные напитки особо не налегали – так, для поправки здоровья и тонуса. Ближе к вечеру слуги зажгли свечи и растопили камин. От него несло теплом и уютом. Сходили в баню – в усадьбе срубили две: одна – для хозяев, вторая – для прислуги и негров. Последние, к общему удивлению, полюбили париться, а после с визгом прыгали в маленький бассейн с холодной водой. Зрелище не для слабонервных. В бане помылись по очереди – сначала молодожены, а затем Илья с Ядвигой.

      Спать легли рано, не было еще и десяти вечера, а особняк уже погрузился во тьму. Лишь в каретном сарае при свете двух фонарей плотник Ханс, покуривая трубочку, озадаченно смотрел на остатки кровати.

      – Придется новую делать, эта восстановлению не подлежит.

      Два дня спустя, несмотря на медовый месяц, народ занялся трудовой деятельностью.

      Илья пропадал на металлургическом мини-заводе – отливал орудия, а после обеда – в ружейных мастерских, где они с Иваном делали стрелковое оружие – винтовки СВТ-40 и наганы. Работа трудоемкая и ювелирная, требующая не только энергозатрат организма, но и кучу нервов. Иван с утра уезжал на верфь – мастера Кутнеры раскладывали на большом столе чертеж строящегося корабля и докладывали о результатах и возникших затруднениях. Впрочем, Кошкин объявлялся на верфях не каждый день. Кутнеры – корабелы опытные, чего у них над душой стоять. Но настало время для частых посещений – на корабле ставили дейтвудное устройство, служащее опорой гребного вала и обеспечивающее его водонепроницаемый выход из корпуса судна.