О светлом будущем мечтая (сборник). Сергей Власов

все ли, но большинство делают на этом бизнес, и больше ничего. Да и принесет ли пользу людям это новое знание? Вот ты рассказывал, что можно даже внушить мысли на расстоянии, и человек будет думать, что это его собственные мысли. Ты представляешь, что из этого может получиться?

      – И что же?

      – Давай пофантазируем. Давай представим, что такой дар попал в руки человека, стремящегося к власти любыми путями. Предположим, я такой человек. Как я буду мыслить, можешь себе представить?

      – С трудом, наверное, что-то отвратительное, но давай попробуем. Поделись-ка своими мыслями по этому поводу, это интересно.

      Зная, как умеет выстраивать свои фантазии Сергеич, Андрея поддержали обе женщины, и Сергеич начал:

      – Я не знаю, человек ли я, но родился я в образе человека, в заурядной средней семье, и ничем внешне не отличаюсь от хомо сапиенсов, хотя помню себя с момента рождения. И уже тогда я правил, пока только своими родными. Я заставлял мать кормить меня тогда, когда мне этого хотелось, причем она сама об этом не догадывалась. Ей казалось, что это ее желание, но я-то знал, что она полностью подчиняется моим мыслям. Отец подходил ко мне только тогда, когда я ему это позволял. Интересно было посмотреть, как он сюсюкает и строит комичные рожицы. Братьев и сестер у меня нет, да я их и не хотел; естественно, и мать с отцом тоже их не хотели больше. Тех, кто мне были неприятны, я просто отвадил от дома, у родителей почти не осталось друзей. Бабушек и дедушек, считающих себя самыми умными и опытными, и стремящихся все сделать по-своему, я терпел, пока мог, а потом у них появлялись срочные дела. Впервые я попробовал свои силы на посторонних, когда меня везли в коляске. Мне надоело стоять возле дороги и слышать беспрестанное бибиканье, и тогда стоявший рядом милиционер очень захотел остановить движение, и возобновил его только тогда, когда мы были уже на другой стороне. С тех пор я управлял всем вокруг себя, всем, что мог охватить мой, тогда еще недостаточно развитый, разум. Соседи не стучали в стены и прекращали песни и танцы, когда мне это надоедало. Нянечки в яслях, куда я вскоре попал, подкладывали мне все самое вкусное, и бежали бегом даже с улицы, чтобы переодеть меня или поправить матрасик с подушкой. Детишки в моей группе верещали, только когда мне это было нужно, и я был для всех самым миленьким и самым хорошеньким, хотя, по правде, мало чем отличался от детеныша гориллы. Читать и говорить я научился на третьем месяце жизни, хотя никогда не показывал виду, что все это умею – да и зачем, если я мог управлять всеми без слов, одними мыслями. Поэтому, когда в девять месяцев я заговорил, не коверкая ни одного слова и имея словарный запас не меньший, чем у хорошего писателя, для родителей это был праздник, а когда в полтора года они поняли, что я не просто рассматриваю картинки, а прекрасно и бегло читаю, я стал вундеркиндом. Мне нравилось, когда меня хвалят, и я позволил всем и каждому рассказывать о моих способностях, а иногда и демонстрировать их. Тогда я еще не задавался вопросом, зачем я живу и чем буду заниматься, поэтому период садика