Ермак. Контртеррор. Игорь Валериев

суеты в Твери наш состав отправился в путь следом за поездом-ловушкой. Я находился в купе у Ширинкина, но разговор между нами не клеился. Оба больше молчали, напряженно ожидая чего-то. И это что-то случилось. Звук взрыва, резкое торможение поезда и его остановка.

      Вместе с Евгением Никифоровичем выскочили из купе, а потом из вагона. Поезд-ловушка стоял впереди метрах в четырехстах. Ни паровоз, ни один из вагонов не сошел с рельсов. В воздухе перед составом рассеивался дым от мощного взрыва. А между тем на насыпи дороги впереди состава собиралась группа личников в алых черкесках, среди которых выделялись черные мундиры братов-инструкторов. Судя по всему, казаки пытались перебраться на другой берег реки через разрушенный взрывом мост. Как хлыст ударил выстрел из карабина, затем еще один, еще. Потом послышались частые выстрелы, как мне показалось, из пистолета «Маузер К96». Снова выстрел из карабина, и тишина.

      – Евгений Никифорович, я туда, – произнес я и сбежал с насыпи, еле удержавшись на ногах, после чего рванул вдоль дороги к поезду-ловушке. Оглянувшись назад, увидел, что Ширинкин не рискнул повторить мой манёвр, а начал движение по шпалам. Из императорского вагона выпрыгнуло на землю несколько конвойцев, а потом на лестнице вагона показался Николай, которого словами «опасно», «не надо покидать вагон» пытался остановить подъесаул Хмара, чей бас слышен был даже мне, а я удалился метров на сто.

      Наконец я оказался перед паровозом состава-ловушки. Как и предположил, поезд остановился метрах в двадцати от взорванного моста через небольшую речку. Взрыв был таким мощным, что от малого каменного моста остались только устои, а от пролета длиной около пяти метров узкая, чуть больше метра металлическая дорожка с перилами, которая чудом держалась на устоях. Самого пути не было, он грудой камней и исковерканных рельсов и шпал запрудил речку.

      С левой стороны от дороги, за речкой метрах в ста увидел шестерых кубанцев, тащивших от леса к насыпи, судя по всему, два трупа. Еще четырех личников и Лиса с пятью братами видно не было.

      – В лес, в погоню остальные ушли, Ермак, – услышал за своей спиной.

      Обернувшись, увидел Лешего, который с перевязанной кое-как головой осторожно спускался по ступенькам из паровозной будки.

      – Что случилось, Леший?

      – Двигался в кабине паровоза, наблюдая через бинокль за обстановкой вдоль железной дороги. Подъезжая к мосту через речку… Матвеич, как речка называется?! – обернувшись к паровозу, крикнул старший урядник Лесков, чью грудь украшали два знака отличия ордена Святого Георгия третьей и четвертой степеней, а также две медали за храбрость.

      – Река Липня, Владимир Михайлович, – донеслось из паровоза, а потом в окне появился машинист лет тридцати. – Ой, извините, ваше высокоблагородие. Не видел, как вы подошли. Что же это такое творится, ваше высокоблагородие?! Ужас! Мосты уже взрывают. Да еще как!!! От пролета ничего не осталось. А это вам не бомбу кинуть!

      – До Клина далеко? – пресек вопросом