Ритм войны. Том 2. Брендон Сандерсон

Сигзил вел наблюдение, заставляя его, как обычно, проводить эксперименты. Они обнаружили, что обратное сплетение требует команды – или, по крайней мере, визуализации нужного результата. Наполняя стекло буресветом, он пытался вообразить, как оно притягивает предметы.

      Нет, не все предметы. Конкретно защелку.

      Буресвет сопротивлялся. Как и в случае с основным гравитационным сплетением, Каладин чувствовал силу, но что-то ее блокировало. Однако в этом случае препятствие было слабее. Он сосредоточился, надавил сильнее, и… свет хлынул из него, как вода через внезапно открывшийся шлюз. Обратное сплетение не вызвало яркой вспышки, которую стоило ждать, учитывая потраченный буресвет. Оно и в этом смысле действовало шиворот-навыворот. Но вслед за манипуляциями Каладина раздался слабый щелчок.

      Невидимая сила потянула защелку, и та выскочила из корпуса. Каладин нетерпеливо открыл фонарь, вытащил самосвет и сунул в карман.

      Сил выскочила наружу.

      – Каладин, надо чаще практиковаться. У тебя не получается использовать его инстинктивно, как два других.

      Он задумчиво кивнул и вернул буресвет, влитый в корпус фонаря. Затем они вдвоем украдкой двинулись по коридору, погружая его в темноту по мере того, как камни перемещались в карман Каладина.

      – Обратное сплетение требует усилий, – тихо объяснил Каладин, обращаясь к Сил. – Однако это заставляет меня задуматься, смогу ли я каким-то образом заставить основные гравитационные сплетения функционировать.

      Он привык полагаться на них в бою – на способность взлетать самому или отправлять в полет противника. Даже на простую возможность сделать себя легче, чтобы проще было сражаться.

      Он разобрался с последним фонарем и остался доволен добычей: целый карман буресвета. По меркам родного города – настоящее богатство, хотя он уже привык распоряжаться такими деньгами. Спрятав самосветы в темный мешочек, чтобы карман не сиял, он решил, что пора приступить к следующему заданию – добыть припасы.

      На этот раз они держались внутренней части этажа, откуда свет фонаря выдал бы им приближение патруля. Каладин повел Сил вниз по ступенькам, так как хорошо знал, где взять еду и воду.

      Как он и надеялся, монастырь посреди четвертого этажа не представлял особого интереса для певцов. По пути ему попались всего два дозорных в униформе, но удалось прокрасться мимо них по боковому коридору и отыскать неохраняемую дверь.

      Проникнув в монастырь, Каладин и Сил тихонечко прошли по коридору, вдоль которого тянулись камеры. Он все еще так о них думал, хотя здешние ревнители настаивали, что их приют – не тюрьма. Конечно, комнаты, в которых жили сами ревнители, были хорошо освещены, меблированы и по-домашнему уютны. Каладин нашел одну такую по свету из-под двери, проверил нарисованный на дереве глиф и проскользнул внутрь.

      Внутри оказался ревнитель – тот самый, с которым он встретился, когда пришел сюда в первый раз. Каладин узнал, что его зовут Куно. Ревнитель читал, но попытался –