Последний вечер в Лондоне. Карен Уайт

знаю, что такое Блиц. Помню еще со школы. Просто… – Я пожала плечами. – Я знала, что погибло много мирных жителей. Но я всегда, видимо, считала, что бомбы сбрасывали у реки или еще у какого-нибудь стратегически важного места. Но… не здесь. Не где жили люди. Возможно, я забыла, потому что это все так ужасно.

      Колин встал рядом со мной у окна и указал на тыльную сторону террас, которые я уже видела. Проследив за его пальцем, я увидела на одном из задних двориков женщину, покачивающую малыша на лошадке-качалке.

      – Одна упала прямо на Йорк-Террас-Ист – было разрушено целое здание, а вот это немного повреждено. Как минимум, одна бомба упала перед Домом Харли на Мэрилебон-Роуд. Осколки и обломки разлетелись довольно далеко и разбили несколько окон. Урон домам и мирным жителям причиняли намеренно. Гитлер считал, что это заставит Британию сдаться в считаные недели. Вместо этого британцы выдержали около девяти месяцев почти еженощных налетов. Бомбардировка прекратилась только потому, что Германии понадобились самолеты для войны с русскими.

      Девочка на лошадке болтала ножками в воздухе, и мне казалось, что я слышу ее звонкий смех.

      – А людей предупреждали, чтобы они могли уйти в какое-нибудь безопасное место?

      – Да, были сирены и уполномоченные, которые показывали, где ближайшее бомбоубежище.

      – А Прешес? Она тут жила во время Блица?

      – Какое-то время жила, по-моему. Бабушка никогда особенно не рассказывала о войне.

      Я повернула голову, чтобы что-то сказать, но обнаружила, что стою к нему настолько близко, что наши носы почти соприкасаются. За моей спиной стоял платяной шкаф, поэтому отступить назад я не могла. Колин не сдвинулся с места, и я была вынуждена посмотреть в его глаза чистого голубого цвета без единого вкрапления другого оттенка.

      – Ну, хорошо, что я здесь – смогу сама спросить ее.

      Мой телефон заиграл «Super Freak» Рика Джеймса.

      – Это тетя Кэсси… – начала я объяснять, но Колин уже вышел из комнаты.

      Я хотела рассказать ему, как во время моего последнего приезда домой мой тогда одиннадцатилетний брат Гарри с самым невинным видом попросил у меня телефон поиграть. А затем привязал отдельный рингтон к контактам всей нашей семьи – без моего ведома и разрешения. Сильно подозреваю, что ему помогал мой дядя Сэм, и Гарри отомстил мне за то, что я отправила его в школу с детским питанием в пакете для завтрака. С тех пор прошло уже почти три года, а я все еще не поменяла мелодии.

      Я нажала кнопку ответа.

      – Алло?

      – Привет, моя милая Мэдди. Это тетя Кэсси. Есть у тебя минутка?

      Я взглянула на нераспакованные коробки на кровати и на полу.

      – Конечно, только давай я переключу тебя на громкую связь.

      Я включила громкую связь и положила телефон на туалетный столик.

      – Как дела?

      Сосредоточившись на большой коробке, стоявшей на кровати, я просунула палец под клейкую ленту и начала отдирать ее.

      – А, как обычно – ношусь, как курица с отрубленной головой.