Человек за чёрной дверью. Лена Обухова

после пожара дверь, и на этот раз она оказалась приоткрыта. Несильно, ровно настолько, чтобы внутрь мог протиснуться не слишком крупный мужчина.

      «Вот жучара, – промелькнула в голове злая мысль, – все-таки решил надуть».

      Леха решительно шагнул к двери, намереваясь поймать наставника на «горячем», ведь тот наверняка понял, как открыть дверь, и решил прибрать к рукам все денежки. При таком раскладе не грех будет и побольше себе отжать. В конце концов, Леха и повыше, и в плечах шире, и моложе.

      Однако в последний момент парень остановился, так и не толкнув дверь и не нырнув в узкую щель.

      За дверью было слишком тихо. Никто не ходил, не шуршал, а в такой тишине звуки наверняка были бы отчетливо слышны. Может быть, Николая Ивановича там нет?

      Но если его там нет, то где же он? И кто открыл дверь, если не он?

      Живот свело от недоброго предчувствия. Леха посветил фонариком внутрь, но через узкую щель смог разглядеть лишь покрытые черной сажей стены. Из помещения веяло холодом и пахло чем-то мерзким. «Смертью», – почему-то решил Леха, хотя настоящих мертвых пока в глаза не видел, но запах почему-то остро ассоциировался именно с мертвецами.

      Леха непроизвольно отступил на шаг и еще немного посветил фонариком. Луч света упал на пол, да так и замер. Только сейчас на грязной, порядком вытоптанной поверхности удалось разглядеть едва заметный след. Старый, высохший, ставший почти коричневым кровавый след, Леха в этом не сомневался. Здесь по полу тащили истекающее кровью тело!

      «И как ту дверь ни запирали, человек из-за нее все равно выходил и забирал любого, кто под руку подвернется. Перерезал глотку и утаскивал к себе, где всю кровь из него выпивал, а то и пожирал до последней косточки».

      Леха попятился снова, с трудом сглатывая и испытывая отчаянное желание убежать как можно быстрее и как можно дальше, но тело словно увязло в густом киселе и едва могло двигаться.

      За приоткрытой дверью наконец раздался какой-то звук, заставивший оторваться от разглядывания разводов на полу и снова поднять свет фонаря к щели. Леха сделал это ровно в тот момент, когда дверь с приглушенным лязгом захлопнулась.

      – Лех, смотри, я тут нашел кусок трубы, может быть, он подойдет?

      Раздавшиеся за спиной голос наставника и звук его шагов подействовали магическим образом. С Лехи словно спало наваждение, он снова почувствовал собственно тело, сжал фонарь крепче, развернулся и, не глядя на Николая Ивановича, бросился бежать.

      – Эй, ты куда? Ты чего? Леха! – неслось вслед, но он и не подумал обернуться или притормозить.

      Он путался в поворотах и петлял в коридорах дольше, чем на пути к двери, весь взмок в зимней куртке и почти задохнулся от непривычной нагрузки, но остановился только тогда, когда вырвался из погрузочного цеха на улицу.

      Здесь успело почти полностью стемнеть, солнце наверняка уже село, но все равно на улице было не так страшно, как внутри.

      Леха обернулся и посмотрел на здание цеха, гадая, почему Николай Иванович не последовал за ним. Неожиданно стало совестно за собственное бегство,