Из стали и пламени. Юлия Риа

грохот за спиной стал почти оглушающим, продолжила бежать, смотря только вперед, уворачиваясь от вспышек пламени и падающих кусков дерева. Мы почти добрались до выхода, как вдруг прямо перед нами с протяжным треском упала горящая балка. Я взвизгнула, отскочила и стала судорожно озираться.

      Окно! Тут должно быть окно! Кажется, вон там.

      Не раздумывая кинулась к проему. Чуть не заплакала, поняв, что не ошиблась. И замерла, оказавшись рядом.

      Окно слишком маленькое для взрослого человека. А сейчас еще и раскаленное, я не пролезу точно. Но Молчуна вытолкнуть смогу.

      – Отпускай меня, – приказала я. – Отпускай! – прикрикнула, не дождавшись от мальчишки реакции. – Молчун, не бойся, все будет в порядке. Ты пролезешь в окно, окажешься в безопасности. Ну же!

      Однако, вместо того чтобы отпустить, мальчик вцепился в меня еще сильнее.

      – Молчун! – я почти заплакала от отчаяния.

      Он мотнул головой. Всего раз, но очень уверенно. И сжал руки на моей шее, почти душа.

      – Да что же ты творишь?!

      Поняв, что страх не дает ему отцепиться от меня, снова кинулась к выходу. Может, получится обойти ту балку? Вдруг за дымом и пламенем я не увидела прохода?

      Новый грохот заставил испуганно вздрогнуть и метнуться в сторону – подумала, еще одна балка вот-вот обрушится. Но тут услышала приказ:

      – Кинара! Сюда!

      Рроак! Рроак здесь!

      Я кинулась на его голос, как мотылек на свет. В несколько ударов сердца добежала до проломленной в стене дыры и прыгнула. Вот так – не думая, не спрашивая, не сомневаясь. Просто прыгнула навстречу, зная: он поймает.

      И он поймал.

      Глава 8

      Рроак на мгновение сжал нас с Молчуном в объятиях и опустил на снег.

      – У него нога сломана. Точно не знаю. Надо проверить. Это к Гррахаре? Или у вас есть лекарь? А он быстро придет? Или прилетит? Надо увериться, что пострадала только нога. А в Гнездах пекут сладкие пироги для заболевших? У нас вот пекут…

      Я тараторила почти без умолку, выплескивая ужас пережитого. Гладила по голове Молчуна, обнимающего меня все так же крепко. И смотрела на Рроака. Зеленые глаза стали почти красными от плещущегося в их глубине огня. Черты лица заострились, на скулах проступили желваки.

      Он зол. Проклятье, как же он зол! Ведь запрещал мне приближаться к детям. А я… А я… А я ни о чем не жалею! И кинулась бы в этот горящий дом снова!

      Отвечая мыслям, я невольно обняла Молчуна крепче, а он с готовностью вцепился в меня. Рроак заметил наше движение. Рыкнул с явным недовольством и опустился на корточки.

      Теперь наши лица оказались почти вровень.

      Я напряглась. Сейчас точно начнет отчитывать. Берготта за неповиновение ждет суд и отлучение от парящих. А меня – чужачку, охотницу? Какое наказание он уготовит мне? Неважно. Приму любое.

      Я стиснула губы и хмуро уставилась в алые глаза Рроака. Он молчал. Почти минуту мучил меня ожиданием. Заставлял мысленно переживать кары, одна страшнее другой, глохнуть от шума крови в ушах и…

      – Сильно