Без подводных камней. Мария Воронова

разрешила, мама ответила хрестоматийной фразой «сама должна понимать» и что ей очень хотелось убедиться, что ее дочь добрая и разумная девочка, которая заботится о своих близких. Но, увы…

      Ирина поморщилась, вспомнив, как болела душа после того скандала. Потом, с годами, она нарастила панцирь, научилась лавировать между интонацией и словом, нести груз несуществующей вины и поняла, что все, что не разрешено, – запрещено, а тогда чуть не задохнулась от сознания собственной мерзости. В общем, дорого ей тогда далась та экскурсия, так дорого, что даже сегодняшний день пришлось за нее заплатить, ведь настроение испортилось окончательно.

      Вот так, ловим погожие деньки, радуемся солнцу и проклинаем ненастье, и не считаем, сколько часов проводят наши близкие в отчаянии из-за наших походя брошенных слов…

      Ирина развернулась, собираясь уходить, но Павел Михайлович придержал ее за локоть:

      – Куда же вы? Постоим.

      – Работы много.

      – Чтобы хорошо работать, надо хорошо отдохнуть, – председатель наставительно поднял указательный палец, – так давайте полноценно насладимся законным обеденным перерывом.

      – Давайте. Но работы все равно много.

      – Камень в мой огород?

      «Сам должен понимать!» – подумала Ирина и засмеялась. Умение завиноватить передается по женской линии из поколения в поколение, никуда ты от него не денешься.

      – Ира, бог свидетель, вы моя любимица, и я изо всех сил стараюсь расписывать вам самые простые дела. Разве моя вина в том, что вы превращаете их в процессы века? – председатель засмеялся. – Но на этот раз не волнуйтесь, действительно простое дело я для вас припас.

      – Н-да?

      – Точно-преточно! Вам даже приговор выносить не придется, только решение.

      Ирина нахмурилась:

      – Уж не дело ли жен Ветрова вы мне хотите поручить?

      – А вы проницательны, – поднял брови председатель суда.

      – Павел Михайлович…

      – Дело громкое, но простое, – перебил он, – вы будете опираться на компетентное суждение экспертов, лучших специалистов в этой области у нас в городе, а то и во всей стране.

      – Что это вся богема мне? – всплеснула руками Ирина. – Вдруг Иванов с Табидзе тоже хотят?

      – Не хотят.

      – Так и я не хочу! Правда, Павел Михайлович! В конце концов, я люблю смотреть кино и читать книги, поэтому знать, как они делаются, совершенно не стремлюсь.

      – По принципу докторской колбасы? – усмехнулся председатель.

      – Вот именно.

      – Ну уж простите, придется пожертвовать вашим эстетическим чувством ради торжества справедливости!

      – Чего это? – буркнула Ирина.

      Взяв ее под руку, Павел Михайлович очень мягким тоном заметил, что из всех его сотрудников именно Ирина умеет взглянуть на ситуацию непредвзято, взглядом, свободным от догм и стереотипов, а кроме того, она женщина, стало быть, милосердие и гуманность ей