Чётки. Голиб Саидов

и захлёбываться собственными слюнками каждого мальчишку из нашей округи.

      Это не наш двор, однако, даже поверхностное знакомство в небольшом городе, тоже требует соблюдения этикета. А потому, иногда, когда мы совершенно случайно встречаемся, я неизбежно первый, киваю ей головой и произношу вежливое «Здрасьте!», на которое она тоже, улыбаясь, свободно и совершенно раскованно бросает своё дружеское: «Привет!». И – как ни в чём, ни бывало – расходимся.

      И всякий раз, меня терзает одна и та же мысль: «Интересно, а помнит ли она?»

      Мне кажется, что – помнит…

      Бусинка вторая – Двор

      «Меня зовут Гарик, и родился я в Ереване.

      Когда мне исполнилось 6 лет, я узнал, что я армянин.

      Через три года мы переехали в Москву, где я стал лицом кавказской национальности.

      Однажды на каникулы я поехал в Литву и там играл в футбол вместе с другими представителями русскоязычного населения.

      Потом мы поехали в Америку, где меня почему-то стали называть русским.

      Когда мне исполнилось 20 лет, я стал космонавтом и полетел на Луну, где встретился с представителями инопланетной национальности. И они спросили меня: «Кто ты?». Я попытался им объяснить, но они ничего не поняли и сказали:

      «Давай мы будем называть тебя просто – Гариком»

(Письмо-сказка, написанная ереванским мальчиком и зачитанное диктором программы «Время»)

      Как до обидного мало, оказывается, сохранилось картинок детства! Тех, что являются самыми чистыми и светлыми. Не замутнённые ничем, никаким влиянием из мира взрослого, чужого и – как вскоре придётся убедиться – жестокого, полного лжи и коварства. Так хочется глубже и надёжней спрятать их от этого мира. Для того, чтобы иногда, когда уже совсем станет трудно дышать, нырнуть туда за очередной порцией кислорода. Я с удовольствием хотел бы там остаться, но, к сожалению, мне пока это не удаётся. Как тот ныряльщик, которого нужда заставляет в очередной раз погрузиться глубоко в воду, чтобы, получив со дна морского заветную жемчужину, поднять её с собою в тот мир, где она будет выменяна на какие-то совершенно ненужные вещи, а кроме того, потускнеет вскоре и сама от прикосновения многих рук.

      Эти картинки детства близки мне ещё и тем, что там нет ничего лишнего и непонятного: есть только светлая радость и тихая безмятежность. Там нет места никаким богам: нет ни Христа, ни Аллаха, ни Яхве, ни Будды… Там не существуют ни русских, ни узбеков, ни евреев, ни таджиков…

      Там нет ни белых, ни красных… Ни черных, ни цветных.

      Там есть только двое: ты и Вселенная. Такая же необъятная и свободная от любых условностей, как и твоя изначальная душа, которая только-только осознала свою обособленность, отделившись от божественного источника, но ещё не успевшая запачкаться миром взрослого.

      Двор. Наш милый добрый двор. Прости пожалуйста за то, что я вынужден, буду только вскользь