Алмазные псы. Аластер Рейнольдс

слабеющие волны.

      Но вскоре потрясение прошло, чем бы оно на самом деле ни было.

      Первым пришел в себя доктор Грелле.

      – Мы все еще не знаем, обладает ли этот объект разумом, – произнес он пронзительным голосом, который я уже успела возненавидеть. – Но, думаю, в одном теперь можно не сомневаться, капитан Бернсдоттир.

      – В чем же это? – спросила я.

      – В том, что вы нашли способ рассердить его.

      Струма принес хорошие новости как раз в тот момент, когда я особенно нуждалась в них.

      – Это крайнее средство, – начал извиняться он еще до того, как перешел к делу, – но, учитывая текущее положение вещей…

      – Рассказывай.

      Он показал мне блок-схему многочисленных ремонтных операций – сложный, запутанный график, напоминающий осьминога, а затем карту с нашим положением относительно сферы.

      – Вот наша позиция – тридцать пять тысяч километров от поверхности.

      – Возможно, поверхность сейчас для нас не самая серьезная проблема, – предположила я.

      – Допустим, у нас осталось всего двадцать пять тысяч километров до того, как начнутся трудности, – чуть меньше шести дней. Но этого может хватить. Я просмотрел первоочередные задачи в расписании ремонта и думаю, что удастся сжать сроки их выполнения.

      Я заставила себя не вцепиться сразу в призрачную надежду.

      – Ты сможешь?

      – Как я уже сказал, это крайнее средство, но…

      – Избавь меня от оговорок, Струма! Просто объясни, что мы должны или не должны делать.

      – Как правило, ремонт главных двигателей важней всего остального. И в этом есть смысл. Если что-то случается с маршевыми двигателями, когда летишь на околосветовой скорости и пытаешься ее сбросить, то при цейтноте… В общем, нужно в первую очередь чинить двигатель, если только не рассчитываешь промахнуться мимо нужной системы на несколько световых лет или даже больше. – Он сделал многозначительную паузу. – Но у нас другая ситуация. Нам нужно восстановить контроль над вспомогательными двигателями, чтобы изменить направление дрейфа. Потом понадобится целый год или даже десять лет, чтобы достичь релятивистских скоростей, но мы, по крайней мере, останемся в живых. И сможем переждать в криосне.

      – Допустим, – согласилась я.

      – Если изменить основной график и пренебречь ремонтом главных двигателей, а также всего остального, без чего мы сможем прожить ближайшие шесть дней, то моделирование говорит, что у нас есть шанс восстановить вспомогательные двигатели раньше, чем мы достигнем отметки десять тысяч километров. Мы нейтрализуем дрейф и направим его в другую сторону, чтобы избежать встречи с этим чудовищем. А потом уже будем беспокоиться о возвращении домой. И если даже не получится снова завести главные двигатели, мы сможем в конце концов запросить помощь и дождаться ее здесь.

      – Нам обязаны будут ответить, – сказала я.

      – Конечно.

      – И ты уже… внес эти изменения в график?

      Он