Пепел Вавилона. Джеймс С. А. Кори

и не натягивалась, как барабан. Хороший знак.

      – Сегодня в небе были просветы, – рассказала ей Ноно. – Ночью могут показаться звезды.

      Анна улыбнулась своей русской улыбкой – той самой, что с ее генами передалась Нами.

      – Вот и хорошо. Перемена к лучшему.

      – Видит бог, есть куда меняться, – отозвалась Намоно и, еще не договорив, пожалела, что не сдержала горечи. Чтобы смягчить сказанное, взяла Анну за руку. – И ты лучше выглядишь.

      – Сегодня жара нет, – согласилась Анна.

      – Совсем?

      – Ну, немножко.

      – Много было гостей? – скрывая недовольство, спросила Ноно. Прихожане устроили вокруг раненой Анны большую суету, несли знаки внимания, наперебой предлагали помощь, не давая больной отдохнуть. Намоно позволяла себе вмешаться и отослать их. Она подозревала, что Анна это допустила больше за тем, чтобы паства не отдавала ей последние припасы.

      – Амири заходил, – сказала Анна.

      – Да что ты? И чего же хотел мой кузен?

      – Завтра у нас молитвенное собрание. Всего около дюжины человек. Нами помогла прибрать для них гостиную. Я знаю, надо было тебя спросить, но…

      Анна кивнула на распухшую, как тесто, ногу, словно самым страшным, что с ней случилось, стала неспособность стоять за кафедрой. Может, так оно и было.

      – Если ты уже в состоянии, – кивнула Намоно.

      – Извини.

      – Извиняю. Опять. Всегда.

      – Ты добра ко мне, Ноно. – И, тихо, чтобы не услышала Нами: – Пока тебя не было, объявляли тревогу.

      Намоно похолодела.

      – Куда ударит?

      – Не ударит. Перехватили. Но…

      Молчание договорило за них. Еще один. Еще один камень, швырнутый в гравитационный колодец, в хрупкие останки земли.

      – Я Нами не сказала, – призналась Анна так, словно считала за грех защитить ребенка от страха.

      – Это ничего, – ответила Намоно. – Если надо будет, я скажу.

      – Как Джино?

      «Забыла» – уже подступило к горлу, но Намоно не сумела выговорить лжи. Себе она могла солгать, но не в чистые глаза Анны.

      – Сейчас схожу к нему.

      – Это важно, – сказала Анна.

      – Понимаю. Просто я так устала.

      – Потому-то это и важно. Катастрофа заставляет нас сплотиться. В критический момент это выходит легко, естественно. А когда все затягивается, приходится делать над собой усилие. Надо, чтобы все знали: мы вместе.

      Пока не прилетел еще один камень, который флот не успеет перехватить. Или не откажут восстановители. Или не случится одна из тысячи бед, каждая из которых означает смерть. Но для Анны и это не беда. Лишь бы все были хорошими и добрыми друг к другу. Пока они бережно ведут друг друга к могиле, Анна считает, что следует своему призванию. Может быть, она права.

      – Конечно, – сказала Намоно. – Просто хотела сперва занести домой помощь.

      Она едва успела договорить, как в комнату ворвалась Нами: в каждой руке по восстановителю.

      – Смотрите! Еще одна прекрасная