Видящий. На родной земле. Валерий Пылаев

во двор, да всыпьте полста батогов – чтобы неповадно было слову моему перечить.

      Приговор немедленно был приведен в исполнение. Пара здоровенных гридей вытащила из-за стола не в меру языкастого купца и поволокла к выходу. Тот не упирался и лишь негромко бурчал что-то себе под нос – спорить с князем вышло бы себе дороже.

      – Боги сохранили мне лишь корабль, меч и малую часть хирда, что служил моему отцу, – продолжил Рагнар, когда шум стих. – И мне, конунгу и сыну конунга, пришлось явиться в твой дом не гостем, но просителем.

      – Говори, чего желаешь, конунг, – кивнул Мстислав. – За слово спроса нет.

      – Позволь мне и моим людям остаться в Вышеграде. – Рагнар указал руками на сидевших рядом с ним северян. – Нас немного, но каждый, кто рожден на островах – искусный и отважный воин. Я поклянусь быть твоим другом, а мой хирд будет сражаться вместе с твоим, если придется.

      – Выходит, желаешь ты просить хлеба для своих людей, да земли Вышеградской – взамен на службу верную? То по справедливости. – Мстислав откинулся на спинку резного кресла и возвысил голос. – Да только так же Саврон в Каменец приходил. А что потом случилось – то всем ведомо. Оттого и нет в Вышеграде свеям никакой веры.

      – Дело говоришь! – одобрительно загудели купцы и бояре. – Гони их, княже! Страшнее вора булгарин поганый, да свей еще хуже!

      – Мне не нужны ваши земли! – Голос Рагнара прозвучал, подобно грому, без труда перекрывая галдеж за столами напротив. – Саурон-хевдинг оставил север, чтобы найти пристанище за Большим морем, но для меня нет и не будет иного дома, кроме Эллиге! И я не стану служить тебе, князь, хоть и великая честь назваться человеком достойного. Князь и конунг равны перед богами – негоже одному другому кланяться!

      – Вот как? – усмехнулся Мстислав. – Чего же тогда пожелаешь, если не земель и не чину боярского?

      – Позволь нам перезимовать в Вышеграде, князь. – Рагнар сложил руки на груди. – А когда придет весна, мы покинем эти земли. Я вернусь на север и мечом возьму обратно все, что отняли у меня предатели. И если кто-то из твоих людей отправится со мной на кораблях – вернется домой богатым человеком. А те, кто пожелает остаться на Эллиге, получат достаточно земли и трэллов, чтобы зваться тэнами и ярлами. Твоим купцам будет дозволено торговать на любом из островов Эллиге, и никто не посмеет тронуть их корабли в море. Мои хирдманны станут братьями твоим, и мой народ – твоему, князь. И будет так, пока стоит Вышеград, и пока не прервется мой род!

      После этих слов купцы притихли – видимо, принялись подсчитывать возможную выгоду – зато зашептались дружинники. Любой поход с князем сулил знатную добычу – но отправиться на север на боевых ладьях – это еще и слава, какой не видывал Вышеград. Будет, о чем рассказать дома.

      – Дозволь слово молвить, княже!

      Один из бояр медленно поднялся со своего места. С явным трудом – похоже, подводила из-за давнишней раны то ли спина, то ли нога – до старческой немощи он все-таки не дотягивал,